Формирование экологической культуры |
|
Страница 23 из 26 Тема 3 ЭТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ Н.А. БЕРДЯЕВ СМЫСЛ ТВОРЧЕСТВА Человек. Микрокосм и макрокосм ...Философствующий человек не может не утверждать исключительного значения человека для всякой философии, не может не исходить из этого исключительного самосознания. Акт исключи¬тельного самосознания человеком своего значения предшествует всякому философскому познанию. Это исключительное самосоз¬нание человека не может быть одной из истин философского по¬знания мира, оно как абсолютное a priori предшествует всякому философскому познанию мира, которое только через это само¬сознание и делается возможным... Антропология или, точнее, ан¬тропологическое сознание предшествует не только онтологии и космологии, но и гносеологии, и самой философии познания, предшествует всякой философии, всякому познанию. Само сознание человека как центра мира, в себе таящего разгадку мира и возвышающегося над всеми вещами мира, есть предпосылка всякой философии, без которой нельзя дерзать философствовать... Сама постановка дерзкой задачи познать вселенную возможна лишь для того, кто сам есть вселенная, кто в силах противостоять вселенной как равный, как способный включить ее в себя. Познание челове¬ка покоится на предположении, что человек космичен по своей природе, что он ¾ центр бытия. Человек как замкнутое индивиду¬альное существо не имел бы путей к познанию вселенной. Такое существо не превысило бы отдельных вещей мира, не преодолело бы частных состояний. <...> Человек ¾ малая вселенная, микрокосм ¾ вот основная истина познания человека и основная истина, предполагаемая самой возможностью познания. Вселенная может входить в человека, им ассимилироваться, им познаваться и постигаться потому только, что в человеке есть весь состав вселенной, все ее силы и качества, что человек ¾ не дробная часть вселенной, а цельная малая вселенная. <...> Человек себя знает прежде и больше, чем мир, и потому мир познает после и через себя. Философия и есть внутреннее позна¬ние мира через человека, в то время как наука есть внешнее по¬знание мира вне человека. <...> Человек сознает свое величие и мощь и свое ничтожество и слабость, свою царственную свободу и свою рабскую зависи¬мость, сознает себя образом и подобием Божьим и каплей в море природной необходимости. Почти с равным правом можно гово¬рить о божественном происхождении человека и о его происхож¬дении от низших форм органической жизни природы. Почти с равной силой аргументации защищают философы первородную свободу человека и совершенный детерминизм, вводящий челове¬ка в роковую цепь природной необходимости. Человек ¾ одно из явлений этого мира, одна из вещей в природном круговороте ве¬щей; и человек выходит из этого мира как образ и подобие абсо¬лютного бытия и превышает все вещи порядка природы. <...> Почти непостижимо, как дробная часть природы, во всем зави¬сящая от ее неотвратимого круговорота, осмелилась восстать против природы и предъявить свои права на иное происхождение и иное назначение. Высшее самосознание человека необъяснимо из природного мира и остается тайной для этого мира. Природный мир не в силах был бы перерасти себя в высшем самосознании че¬ловека ¾ в природных силах «мира сего» не заложено никакой возможности такого самосознания. Из низшего высшее не могло родиться. Человек предъявляет оправдательные документы своего аристократического происхождения. Человек не только от мира сего, но и от мира иного, не только от необходимости, но и от свободы, не только от природы, но и от Бога. <...> Природа ¾ органическая иерархия живых существ. Сама материальность природы есть лишь воплощение, объективация живых существ, духов разных иерархических ступеней. Но та материаль¬ность, которую отлично исследует наука, есть не только вопло¬щение живого духа, она есть также отяжеление, сковывание и по¬рабощение духа, на ней лежит роковая печать падения, погруже¬ния в низшие сферы. Человек-микрокосм, высшая, царственная ступень иерархии природы как живого организма. Человек-микро¬косм ответствен за весь строй природы, и то, что в нем совершает¬ся, отпечатлевается на всей природе. Человек живит, духотворит природу своей творческой свободой и мертвит, сковывает ее сво¬им рабством и падением в материальную необходимость. Падение высшего иерархического центра природы влечет за собой падение всей природы, всех низших ее ступеней. Вся тварь стенает и пла¬чет и ждет своего освобождения. Омертвение природы и та дур¬ная ее материализация, в силу которой все существа мира попали во власть необходимости и не находят выхода из состояния огра¬ниченности, все пошло от падения человека, от дурного переме¬щения иерархического центра природы. Степень ответственности за то состояние, в котором находится омертвевшая природа, зави¬сит от степени свободы и иерархического места в космосе... Паде¬ние человека и последовавшая за ним утеря царственной свободы и погружение в низшие сферы необходимости лишили человека его места в природе и поставили его в рабскую зависимость от низших сфер природной иерархии. Человек, омертвивший и ме¬ханизировавший природу своим падением и порабощением, встретил отовсюду сопротивление этого мертвого механизма природы и попал в неволю к природной необходимости. Камни, растения и животные овладевают человеком и как бы мстят ему за собственную неволю. Сопротивление и власть мертвенно-окаме¬нелых частей природы, окончательно погруженных в материаль¬ную необходимость низших ступеней природной иерархии, есть источник горя и нужды человека, сверженного царя природы... Человек становится частью природного мира, одним из явле¬ний природы, подчиненным природной необходимости. «Мир сей», мир природной необходимости пал от падения человека, и человек должен отречься от соблазнов «мира сего», преодолеть «мир», чтобы вернуть себе царственное положение в мире. Чело¬век должен освободиться от низших ступеней природной иерар¬хии, должен стыдиться своей рабской зависимости от того, что ниже его и что должно от него зависеть. Природа должна быть очеловечена, освобождена, оживлена и одухотворена человеком. Только человек может расколдовать и оживить природу, так как он сковал и омертвил ее. <...> Восстановление человека в его достоинстве могло совершиться лишь через явление в мир абсолютного человека ¾ Сына Божьего, через боговоплощение. Человек не только выше всех иерархических ступеней природы ¾ он выше ангелов. Ибо ангелы ¾ лишь оправа Божьей славы. Природа ангелов ¾ статическая. Человек ¾ динами¬чен. Человеком, а не ангелом стал Сын Божий, и человек призван к царственной и творческой роли в мире, к продолжению творения. <...> Натуралистический антропоцентризм не выдерживает критики и не может быть восстановлен. Коперник и Дарвин, по-видимому, окончательно его сокрушили и сделали идею центральности чело¬века неприемлемой для научного сознания. Замкнутое небо мира средневекового и мира античного разомкнулось, и открылась бес¬конечность миров, в которой потерялся человек с его притязаниями быть центром вселенной. Коперник показал, что земля не есть центр космоса и что не вокруг нее вращаются миры. Земля ¾ одна из планет, место ее очень скромное. Дарвин показал, что человек не есть абсолютный центр этой скромной планеты земли: он ¾ одна из форм органической жизни на земле, той же природы, что и другие формы, один из моментов эволюции. Так принудила наука землю и человека к скромности, понизила их природное самочувствие. В природном мире человек не занимает исключительного положения. Он входит в круговорот природы как одно из ее явлений, одна из ее вещей, он ¾ дробная, бесконечно малая часть вселенной. Теперь, когда смотрит человек ночью на звездное небо, он чувствует себя потерянным в этой бесконечности миров, раздавленным этой дур¬ной бесконечностью... Как исключительно природное существо, человек ¾ не центр вселенной и не царь вселенной, он один из мно¬гих и принужден бороться за свое положение с бесконечно многими существами и силами, тоже претендующими на возвышение. Но крушение натуралистического антропоцентризма, наивно прикреп¬лявшего значение человека к природному миру, не есть еще гибель высшего самосознания человека как микрокосма, как центра и царя вселенной. Гибнет лишь детская наука Библии, наивная библейская астрономия, геология и биология, но остается в силе религиозная библейская истина о человеке. Человек претендует на несоизмери¬мо большее, чем то самосознание, которое в силах дать ему натура¬листический антропоцентризм... Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетной системы, а всего бытия, всех планов бытия, всех миров. Человек не только природное существо, но и сверхприродное существо, существо бо¬жественного происхождения и божественного предназначения, су¬щество, хотя и живущее в «мире сем», но «не от мира сего». Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. ¾ М., 1989. ¾ С. 293¾325. ХОЛМС РОЛСТОН III СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА? ...Нас нисколько не смущает, если говорят о христианской или гуманистической этике, но мы не можем принять соединение нрав¬ственно-этического термина в качестве существительного и естественнонаучного в качестве прилагательного, когда предлагают, к примеру, «биологическую совесть» или «геологическую совесть»... Однако ощущение неправильности пропадет, если экологиче¬ская этика будет считаться просто этикой, обращенной к экологи¬ческим проблемам, будь она утилитаристской, гедонистической или какой-либо иной... Такую этику можно привлекать к рас¬смотрению экологических проблем, наполнять ее экологическим содержанием, но ее основополагающие принципы не определяют¬ся и не пересматриваются на чисто экологической основе. <...> Чтобы действительно пролить новый свет, нужна серьезная и основательная защита идей экологической нравственности, кото¬рая не упрощала бы понимание всей проблематики. Есть, однако, немало уже сформировавшихся подходов, которые с такой задачей едва ли справятся. Мы считаем возможным разделить их на два класса в соответствии с двумя пониманиями источников нравст¬венности. (А) Отличительным признаком первой группы подходов является, как мы уже слышали, акцентирование роли связи гомеостазиса с нравственностью. Назовем ее вторично экологической этикой. (Б) Другое понимание, не являясь неизбежным противо¬речием первому, превосходит его по значению и основывается на открытии, что нравственный долг внутренне связан с идеей целост¬ности экосистем; отсюда вытекает этика первично экологическая. <...> По-видимому, самым важным в экологической теории является закон о гомеостазисе. В материально-вещественном плане наша планетарная экосистема является закрытой, и жизненные процес¬сы в ней осуществляются на основе рециркуляции. В энергетиче¬ском же плане система открыта. Существует баланс между посту¬пающей солнечной энергией и рассеиваемой энергией, экосистемные процессы циклически организованы, негэнтропийные про¬цессы в них неразрывны с энергетической деградацией. Гомеостазис является одновременно и результатом действия процессов, и движением к нему как к цели... Пол Сиэрс в работе «Устойчивое состояние: природный закон и нравственный выбор» пишет: «Судя по всему, люди всегда будут расходиться в вопросах, из чего складывается хорошая жизнь. Но им нет нужды думать и решать по-разному, что необходимо для длительного выживания человека на Земле. Условия выживания достаточно ясны... Будучи живыми существами, мы должны со¬гласоваться со своим окружением, научиться жить с хорошим бюджетом в своих руках, помогая, а не мешая осуществлению ве¬ликих жизненных циклов природы ¾ движению воды, энергии и материально-вещественным превращениям, делающим возможной жизнь как таковую. Мы должны найти пути достижения того, что я назвал устойчивым состоянием, и рассматривать его как цель природы». <...> Томас Б. Колуэлл-мл. пишет: «Баланс Природы предоставляет нам объективную нормативную модель, которую можно исполь¬зовать в качестве основополагающей для человеческих ценно¬стей... Это... основа для определения и выбора любых других цен¬ностей, какие только нам будут нужны. Но все другие ценности должны быть согласованы с указанной основой... Баланс как бы говорит человеку: «Вот что ты должен делать и за что должен от¬вечать. Ты должен создавать и эксплуатировать только такие энергетические системы, которые хорошо вписываются в цикли¬ческую организацию природных процессов. Человеческие ценно¬сти основываются на объективно определяемых экологических отношениях с Природой. Наши цели должны быть согласуемы с возможностями экосистем Природы». <...> Существует более радикальный тезис, что нравственность вы¬водима из целостного характера экосистемы... ...Следовать экологическим законам природы ¾ это не только быть благоразумным из одних лишь человеческих соображений, безотносительно к окружающей природе в ее внутренних измере¬ниях и с учетом ее внешних ограничений; напротив, следовать именно экологической сути вещей становится фундаментальной целью, или, иначе говоря, само единство человека с его окружени¬ем определяет основу для человеческих ценностей. <...> Последовательность действий, которые мы предпримем, чтобы сохранить что-то природное, без сомнений должна продумывать¬ся в свете наших представлений о красоте, устойчивости и целост¬ности экосистем. А эти представления имеют скорее всего сверх¬природное содержание, происхождение которого не до конца яс¬но. Но все, что мы видим в экосистемах прекрасным и целостным, действительно в них есть. Для дальнейшего важно отметить, что мы открываем целостность и красоту как внутренне присущие экосистемам, а не приписываем их от себя. <...> Экологическая этика ставит нас перед проблемой, не должны ли мы сделать еще один шаг на этом пути универсализации и при¬знать самоценность любого члена экобиотического сообщества. <...> Человек включен в природные системы и не свободен от дав¬ления со стороны окружения, но во взаимодействиях с миром становится достижимой полнота человеческой жизни во всей ее обу¬словленности экосистемным контекстом. Следовательно, необхо¬димо воздать должное достоинству природного мира как партне¬ра человека. С недавнего времени мир перестал быть для нас уг¬розой, за исключением тех случаев, когда мы сами нарушаем его порядок. <...> По всей вероятности, конкретные практические выводы будут одними и теми же и у первично, и у вторично экологической эти¬ки. Но именно вторая из них столь вдохновляет меня, что я отдаю за нее свой голос, надеясь увидеть ее такой, какой она способна стать. Первая говорит, что человека ведет по жизни страх перед окружающим миром, вторая же предлагает человеку последовать зову любви. Ролстон III Холмс. Существует ли экологическая этика? // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. ¾ М., 1990. ¾ С. 258¾288. |
| « Пред. | След. » |
|---|
|
|