Формирование экологической культуры |
|
Страница 21 из 26 ПРИЛОЖЕНИЕ (МИНИ-ХРЕСТОМАТИЯ) Тема 1 СТАНОВЛЕНИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЧЕЛОВЕКА И ПРИРОДЫ НА ЗАРЕ ИСТОРИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ Э. Б. ТАЙЛОР ПЕРВОБЫТНАЯ КУЛЬТУРА Глава V. Мифология ...Мифология дикарей может послужить нам основой, а затем могут быть представлены мифы более цивилизованных обществ, как создания, происходящие из того же источника, хотя и более совершенные со стороны художественности. Такое отношение к предмету оказывается удовлетворительным почти во всех отрас¬лях этого исследования, и в особенности при изучении замеча¬тельных по красоте поэтических вымыслов, которые могут быть названы мифами природы, или природными мифами. Первая и главная причина превращения фактов ежедневного опыта в миф есть верование в одушевление всей природы ¾ верова¬ние, которое достигает высшей своей точки в олицетворении ее. Это вовсе не случайное или гипотетическое действие человеческого ума неразрывно связано с тем первобытным умственным состоянием, когда человек в мельчайших подробностях окружающего его мира видит проявления личной жизни и воли. Это учение об анимизме в другом месте будет рассмотрено нами в его действии на философию и религию. Теперь же мы займемся только отношением его к мифо¬логии. Для примитивных человеческих племен солнце и звезды, де¬ревья и реки, облака и ветры становятся личными одушевленными существами, которые живут наподобие людей или животных и ис¬полняют предназначенные им в мире функции с помощью членов, как животные, или искусственных орудий, как человек. Иногда же видимое человеческим глазом представляется лишь простым ору¬дием для той или другой цели или еще бесформенным материалом, за которым скрывается какое-нибудь чудовищное, хотя и получе¬ловеческое, существо, действующее на них своими руками или при¬водящее их в движение своим дуновением. Основа, на которой по¬строены подобные идеи, не может быть сужена до простого поэти¬ческого вымысла или до простой метафоры. Идеи эти опираются на широкую философию природы, правда первобытную и грубую, но полную мысли и понимаемую вполне реально и серьезно. <...> Анимизм содержит в себе несколько доктрин, которые так неук¬лонно ведут к олицетворению, что дикари и варвары без всякого, по-видимому, усилия придают непрерывную индивидуальную жизнь явлениям, которые мы при крайнем напряжении нашей фантазии способны олицетворять только при помощи сознательной метафо¬ры. Идея о преобладающей воле и жизни в природе, выходящая далеко за пределы современного понятия о том же предмете, веро¬вание в личные души, одушевляющие даже то, что мы называем неодушевленными предметами, теория о переселении душ как при жизни, так и после смерти, понятие о мириадах духовных существ, то носящихся в воздухе, то обитающих в деревьях, скалах или во¬допадах и сообщающих, таким образом, свои личные свойства этим материальным предметам, ¾ все эти идеи проявляются в мифологии в таких разнообразных сочетаниях, что проследить действие каж¬дой из них отдельно является делом до крайности трудным. Это анимистическое происхождение природных мифов прояв¬ляется весьма ярко в большой космической группе мифов о солн¬це, луне и звездах. В первобытной философии всего мира солнце и луна одарены жизнью и по природе своей принадлежат как бы к существам человеческим. Обыкновенно противополагаемые друг другу как мужчина и женщина, они, однако, различаются относи¬тельно пола, приписываемого тому или другому, так же как и в своих отношениях между собой. <...> ...То же мы видим и относительно звезд. Мифология дикарей богата рассказами о них, которые ¾ при всем своем различии в других отношениях ¾ все сходятся в том, что приписывают им жизнь одушевленных существ. О них говорится не только как о воображаемых личностях, но им приписывается личная деятель¬ность и иногда даже объясняется, что они некогда жили на земле. <...> Глава VI. Мифология (продолжение) Людям, по-видимому, давно еще и часто приходило на ум, что всепокрывающее небо и всепорождающая земля ¾ это как бы отец и мать всего мира, а все живые существа ¾ люди, животные и растения ¾ их дети. <...> Мифический вымысел, что небо и земля были отцом и матерью всего существующего на свете, естественно, породил легенду, что в древнейшие времена они были соединены и только впоследствии были разлучены. Глава ХП. Анимизм (продолжение) ...Первобытные люди принимали ту анимистическую теорию при¬роды, которая до сих пор еще сохранилась в умах дикарей. Они мог¬ли приписывать дружественным или враждебным духам все доброе и злое в своей собственной жизни и все поразительные явления природы. Они жили в тесном общении с живыми и могуществен¬ными душами своих умерших предков, с духами потоков и рощ, равнин и гор. Они знали, что живое могучее солнце изливает на них лучи света и тепла, что живое могучее море гонит свои грозные волны на берег, что великие Небо и Земля охраняют и производят все существующее. Подобно тому, как человеческое тело считалось живущим и действующим силою обитающей в нем души, или духа, так и все явления окружающего их мира имеют своим источником вмешательство различных духовных существ. Таким образом, ани¬мизм, бывший вначале философией человеческой жизни, распро¬странился и расширился до размеров философии природы вообще. Воображению примитивных людей кажется, что вся природа оживлена, населена и наполнена духовными существами. Необхо¬димо отметить, что почти невозможно провести резкую границу между духами, которые заняты исключительно принесением пользы или вреда человеку, и духами, специальной функцией ко¬торых является управление явлениями природы. В самом деле, эти два разряда духовных существ сливаются между собой так же тес¬но, как и первоначальные анимистические учения, на которых они основаны. Но так как духи, за которыми признается прямое влия¬ние на жизнь человека, находятся ближе к центру анимистической схемы, то будет справедливо дать им первое место. <...> Все, что этнография открывает нам относительно такого зна¬чительного элемента в религиях человеческого рода, каким являстся поклонение колодцам и озерам, ручьям и рекам, сводится к следующему. Поэтические образы нашего времени были мировоз¬зрением первобытного человека. По его мнению, вода управля¬лась не законами природы, а волей духа. Водяные духи первобыт¬ной мифологии были душами, заставляющими воду течь быстро или медленно. Они дружески или враждебно относились к челове¬ку. Наконец, человек видел в существах, которые были способны приносить ему довольство или несчастье, влиять на его жизнь, божества, которым нужно молиться, которых нужно бояться и любить, восхвалять и задабривать жертвами. <...> Нашего внимания не менее заслуживают и духи деревьев и дубрав, находящиеся в неразрывной связи с первобытной аними¬стической теорией природы. Особенно ясно эта связь видна на той стадии развития человеческой мысли, когда на дерево смот¬рят как на сознательное личное существо и в качестве последнего воздают ему поклонение и дары. Часто бывает весьма трудно оп¬ределить, считается ли такое дерево имеющим подобно человеку свою, неразрывно связанную с ним жизнь и душу или только фе¬тишем, обиталищем духа, для которого дерево служит не более как телом. Но эта неопределенность есть новое подтверждение того, что понятия о присущей предмету душе и о вселившемся ду¬хе представляют только видоизменения все той же основной ани¬мистической идеи. <...> Для нашего современника немногие явления низшей ступени цивилизации могут представляться более жалкими, чем вид чело¬века, поклоняющегося животному. Развитие науки о природе привело нас, по крайней мере, к признанию нашего превосходства над нашими «младшими братьями», как называют животных ин¬дейцы, и к пониманию того, что делом человека должно быть не поклонение животным, а изучение и применение их для своих це¬лей. Однако на низших уровнях культуры люди смотрят на жи¬вотных совсем другими глазами. По различным причинам эти по¬следние в первобытных религиях сделались предметами поклоне¬ния, и притом одними из главнейших. Впрочем, нам придется коснуться культа животных лишь вкратце и вскользь не потому, что он лишен интереса, но потому, что его изучение связано с большими трудностями... Дикарь почитает животных за их превосходство в силе, храб¬рости или хитрости и склонен приписывать им душу, способную, подобно человеческой душе, жить после смерти тела и сохранять свои прежние вредные или полезные свойства. Впоследствии это представление сливается с мыслью, что животное может быть воплотившимся божеством, которое видит, слышит и действует да¬же издалека и сохраняет свое могущество после смерти тела, с ко¬торым был связан божественный дух. Так, камчадалы ¾ в своем почитании всего, что могло приносить им пользу или вред, ¾ поклонялись китам, которые могли опрокидывать их лодки, и вол¬кам и медведям, которых боялись. Туземцы верили, что звери по¬нимают человеческий язык, вследствие чего избегали произносить их имена при встречах и старались задобрить некоторыми особыми заклинаниями. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. ¾ М., 1989. ¾ С. 121¾176; 355¾388. Л. ЛЕВИ-БРЮЛЬ ПЕРВОБЫТНОЕ МЫШЛЕНИЕ Обратимся к тем действиям, посредством которых обществен¬ная группа добывает себе пищу, или, говоря более четко, рас¬смотрим охоту и рыбную ловлю. Успех зависит от известного ко¬личества объективных условий: наличия дичи или рыбы в опреде¬ленном месте, предосторожностей, которые дают возможность не вспугнуть их при приближении, силков и западней, расставленных для поимки, метательных снарядов и т.д. Для мышления низших обществ эти условия, будучи необходимыми, не являются, однако, достаточными. Требуется наличие других условий. Если послед¬ние не будут соблюдены, то пущенные в ход средства и приемы не достигнут цели, какова бы ни была ловкость охотника или рыболова. Эти средства и приемы должны, на взгляд первобытного чело¬века, обладать магической силой, быть облечены, так сказать, в результате особых операций мистической мощью, совершенно так же, как в восприятии первобытного человека объективные эле¬менты включены в мистический комплекс. Без совершения маги¬ческих операций самый опытный охотник и рыболов не встретит ни дичи, ни рыбы, они ускользнут из его сетей, с его крючков, его лук или ружье дадут осечку, добыча, даже настигнутая метатель¬ным снарядом, останется невредимой, наконец, уже будучи раненой, она затеряется так, что охотник ее не найдет. Мистические операции отнюдь не простая прелюдия к охоте или рыбной ловле, подобно, например, мессе св. Губерта (покровителя охотников у католиков), так как в последнем случае существенной считается все же сама охота. Напротив, для пралогического мышления этот момент не является наиболее важным. Существенны для него мистические операции, которые одни в состоянии обеспечить нали¬чие и поимку добычи. Без этих операций не стоит даже и прини¬маться за дело... ...В отношении охоты первое условие ¾ выполнение над дичью магического действия, которое обеспечивает наличие дичи независимо от ее воли и вынуждает ее появиться в данном месте, если она находится далеко. В большинстве низших обществ эта опера¬ция считается совершенно необходимой. Она заключается пре¬имущественно в плясках, заклинаниях и постах. <...> ...Для обеспечения появления животного считается необходи¬мым добиться его расположения. <...> ...Но даже и тогда, когда дичь убита и подобрана, не все еще кончено. Необходимы новые магические операции для заверше¬ния круга, начатого операциями, совершенными в начале охоты: здесь так же, как и в жертвоприношении... обрядам «вступления» соответствуют обряды «выхождения». Операции эти ¾ двух родов, но иногда их трудно различать. Одни призваны предотвратить месть со стороны животного, а вместе с тем и со стороны духа, который олицетворяет и представляет всех животных своего вида. Для пралогического мышления, управляемого законом партиципации, не существует четкого разделения между особью и видовой сущностью. Другие операции призваны умилостивить жертву (или духа). Смерть животных, как и смерть людей, не приводит к полному исчезновению этих существ. Они, напротив, продолжают жить, т.е. быть сопричастными существованию своей группы, хо¬тя и в несколько отличных условиях; как и людям, им предназна¬чено возродиться. Вот почему в высшей степени важно сохранить с ними хорошие отношения. <...> ...Мы не можем не отделять мистических операций и действий от условий, реально способствующих достижению желаемого резуль¬тата. Пралогическое мышление характеризуется тем, что (а это и делает столь затруднительным его воспроизведение для нас) для него совершенно не существует подобного различения: операции того и другого рода образуют единый, не поддающийся разложе¬нию образ действия. С одной стороны, все действия, даже наибо¬лее положительные, имеют мистический характер. Лук, ружье, сеть, конь охотника и воина ¾ все это сопричастно таинственным силам, приводимым в действие церемониями. С другой стороны, эти церемонии отнюдь не являются лишь предварительными, подготовительными действиями, необходимыми для охоты или для войны: они уже сама охота или война. Короче говоря, и в этих проявлениях пралогическое мышление, как и в восприятии, ори¬ентировано иначе, чем наше, и здесь оно носит мистический по существу характер, и здесь оно в своих коллективных представле¬ниях управляется законом сопричастности. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. ¾ М, 1994. ¾ С. 177¾223. |
| « Пред. | След. » |
|---|
|
|