Формирование экологической культуры |
|
Страница 15 из 26 Глава 7 ЭЛЕМЕНТЫ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ЭТИКИ НРАВСТВЕННЫЙ АСПЕКТ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЧЕЛОВЕКА, ОБЩЕСТВА И ПРИРОДЫ Глобальные проблемы современности требуют немедленного переосмысления исторически сформировавшейся в человеческом сознании установки, направленной на потребительское, разру¬шающее и во многих случаях уничтожающее отношение человека к природе. В современном мире на фоне бездумного отношения к своим и окружающим нас жизням, когда без всякой нужды уничтожаются миллионы живых существ, основу современных отношений чело¬века и природы должен составлять глубоко нравственный прин¬цип устойчивого развития, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, но не ставит под угрозу способность буду¬щих поколений удовлетворять свои собственные потребности. А.А. Скворцов описывает четыре типа отношений между чело¬веком и природой, которые наблюдались за все время их взаимо¬действия. Первый тип ¾ безнравственное, злое отношение. Оно встреча¬ется достаточно редко (поджог леса ради забавы, убийство жи¬вотных и вырубка леса с целью демонстрации своей силы и т.д.). Второй тип ¾ отношение утилитарное, самое распространенное в настоящее время. Для него характерно усматривать в природе только ресурсы, необходимые для поддержания благополучия. Третий тип ¾ отношение к природе: теоретическое, научное, противостоящее сугубо утилитарному. Настоящему ученому нет дела до того, какую выгоду ему принесет познание, его задача ¾ искать объективные законы природы, незыблемые основания, на которых покоится все мироздание. Четвертый тип ¾ отношение эстетическое. Однако А.А. Скворцов считает первый и второй типы отноше¬ний недопустимыми, а третий и четвертый ¾ недостаточными. Наиболее точная формулировка единственно достойного отно¬шения человека к природе ¾ утверждение человеческого начала в космосе и космического в человеке. В последние годы во многих развитых странах произошла экологизация морального сознания, изменились ценностные ориентации; была создана такая система ценностей, в которую вошли как социальные, так и природные элементы. Природа в этом случае получила статус самостоятельной ценности в силу ее уникаль¬ности, единственности и неповторимости. Как отмечает В.И. Баранова, ценностное осмысление природы выражает нерасторжимое единство человека и общества с приро¬дой. Человек и общество выступают как элементы единой системы «природа ¾ общество», вне которого их существование невозможно; однако при этом интересы природы выдвигаются на первый план, получают приоритет над интересами общества, включаются в сфе¬ру морали. При таком подходе природа в новой системе мораль¬ных ценностей выступает как цель, а не как средство, что прямо связано с новым пониманием сущности человека как природного существа. Встает также вопрос о нравственном отношении человека к природе, об особенностях этого отношения, о расширении сферы действия традиционных, привычных форм моральной ре¬гуляции (норм, принципов, ценностей, идеалов и т.д.). В широком и строгом смысле слова «этика» ¾ это философская и научная дисциплина, изучающая явления морали и нравствен¬ности: морали как совокупности норм ¾ запретов, требований, предписаний, идеалов ¾ принятых в данном обществе и закреп¬ленных в его культуре; нравственности как поведения людей с точки зрения его соответствия этим нормам. В нестрогом, но до¬пустимом смысле в обыденном употреблении термин «этика» сов¬падает с термином «мораль», является его синонимом. В отличие от обычая или традиции моральные нормы имеют идейное обоснование в виде идеалов добра и справедливости, должного и т.п. Таким образом, мораль, нравственность ¾ это форма обществен¬ного сознания и вид общественных отношений. По определению предметом экологической этики как одной из субдисциплин общей этики являются моральные нормы и нрав¬ственность поведения в области отношений человек ¾ общество ¾ природа. Однако мы, наверное, вправе сказать об экологической этике нечто большее. В самом деле, в силу того что ее объект ¾ это фундаментальные, базовые взаимоотношения человека и приро¬ды, она выделяется своей значимостью среди других субдисцип¬лин общей этики при всей их безусловной важности, даже среди таких, как, скажем, медицинская этика или биоэтика. Здесь необходимо также подчеркнуть особое место этики во всей структуре экологического знания и поведения. Основатель учения о биосфере В.И. Вернадский писал: «Самыми главными вопросами являются вопросы этические, вопросы о том, как следует вести себя при тех или иных условиях жизни» (Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. ¾ М., 1988. ¾ С. 386). Наверное, позволительно дополнить это авторитетное высказывание пред¬положением, что первично ущербным становится сознание чело¬века и только затем ущербной становится окружающая его при¬родная среда, что экология человека ¾ это прежде всего оздоров¬ление духовного мира общества, освоение высокой культуры и гуманистической морали. В связи с названными существенными особенностями экологи¬ческой этики важно выделить в ее внутренней структуре значение морального выбора и ответственности. Вообще говоря, наш вы¬бор может определяться двояко ¾ либо рациональными сообра¬жениями, здравыми рассуждениями о последствиях принятия ре¬шения или того или иного курса действий, либо эмоционально, страстями, так часто далекими от интересов дела. При выборе в экологической области особенно существенно, чтобы при этом главенствовало рациональное, разумное начало, и только такой выбор в полной мере будет ответственным. В данном контексте нам необходимо также сказать не только о высокой личной ответ¬ственности, но и о социально-экологической ответственности, поскольку без преувеличения можно утверждать, что она имеет решающее значение для исторического развития в целом. В этике, которой уже более двух с половиной тысяч лет, до сих пор нет какой-то общепризнанной теории, прежде всего нет еди¬ного мнения относительно того, на что опираются все моральные нормы, т.е. не решен вопрос об истоках морали. На него даются различные ответы. Натуралистические теории этики усматривают истоки морали в естественном законе: «морально то, что естест¬венно, что находится в согласии с природой». Другие теории ут¬верждают, что все нормы морали содержат в себе здравый смысл, именно он является наилучшим руководством при решении мо¬ральных коллизий. Многие этические теории говорят о религиоз¬ном происхождении морали, основные императивы которой яв¬лены в божественном откровении. В области экологической этики кроме, разумеется, названных теоретических расхождений, есть много специфических, спорных и дебатируемых проблем. Назовем, в частности, такие: имеет ли экологическая этика собственную основу или ее принципы ¾ это принципы общеэкологические; строится ли она лишь на призна¬нии внутренней ценности природных объектов; составляет ли ис¬ключительную основу экоэтики эстетика, когда считается, что «ценность жизни заключается в ее красоте»; могут ли отдельные моральные нормы сформировать экологическую этику и экологи¬ческое сознание; насколько далеко зашел отход от утилитаристских форм этики или он продолжает доминировать; наконец, действенна ли экологическая этика на практике. Возвращаясь к вопросу об истоках этики, но применительно уже к экологической этике, мы придерживаемся той точки зрения, что в ее основании лежат мировоззренческого уровня подходы к сущности взаимодействия человека и природы. И в этом смысле особую актуальность приобретает этика благоговения перед жизнью лауреата Нобелевской премии Альберта Швейцера, который подвигом своей жизни продемонстрировал действенность внутренней духовной связи человека с окружающим его миром. Суть этики благоговения перед жизнью состоит в том, что человек, причиняя вред любой другой жизни, осознает это и постоянно соизмеряет, насколько оправдан наносимый чужой жизни вред. Она предусматривает также постоянный внутренний конфликт, в основе которого лежит благоговение перед своей и любой другой жизнью и, как результат, возникает неизбежность выбора между этическим и необходимым. Следует иметь в виду, что нравственность всегда была самым уязвимым, слабым местом всех социальных программ, поэтому рассматривать ее в качестве ключа к решению экологических проблем нет никаких оснований. Мораль производна от типа, ха¬рактера жизнедеятельности, который, в свою очередь, зависит от множества объективных условий, в том числе природных. Рассматривая связь моральных принципов этических субдисциплин с нормами и императивом общей этики, следует, видимо, исхо¬дить из признания, что невозможно предложить такой набор правил и принципов, который бы всех удовлетворил. В связи с этим попыта¬емся сформулировать в качестве материала для обсуждения данного вопроса совокупность правил и принципов экологической этики. Среди них мы назвали бы следующие. Нравственная позиция в отношениях человека к природе долж¬на быть прежде всего гуманистической, т.е. имеющей в качестве приоритета как благо человека, так и благо природы. Связь меж¬ду ними институализирует «экологический императив», выдвину¬тый академиком Н.Н. Моисеевым и предписывающий, придержи¬ваясь теории коэволюционного развития общества и природы, не вступать в противоречие с естественными закономерностями, да¬бы не вызвать необратимых процессов в биосфере. Рядом с этим императивом может быть поставлен «принцип партнерства» во взаимосвязи человека и природы. Данный принцип, в свою очередь, может быть дополнен принципом: относись к природе с уважением и любовью, к живой при¬роде в особенности. Исходя из вышесказанного, нравственной может быть названа деятельность, направленная на искоренение эгоистической идео¬логии с ее потребительством и пренебрежением к будущим поко¬лениям, на перестройку в связи с этим всей системы просвещения, образования и воспитания, всей культуры. Соответственно этому нравственны знания и практические навыки, оптимизирующие человеческое воздействие на природу. Особо мы считаем возмож¬ным выделить принцип ненасилия как обладающего большим ин¬теграционным потенциалом по отношению к другим принципам экологической этики и как в наиболее острой форме соотносящегося с ее гуманистической составляющей. ПРИРОДА КАК ЦЕННОСТЬ. АНТРОПОЦЕНТРИЗМ И НАТУРОЦЕНТРИЗМ К настоящему времени можно выделить три фундаментальных направления в понимании сути взаимодействия человека и при¬роды. Первое принято называть антропоцентризмом. В философии под антропоцентризмом понимается воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания. Такое воззрение да¬ет основание рассматривать отношения человека и природы ис¬ключительно под углом зрения блага человека, который является ее господином. В современном обществе доминирует объектно-праг¬матическое отношение к природе, психологическая противопостав¬ленность человека другим существам, субъект-объектный характер их восприятия. По мнению А.А. Гусейнова, превалирующей являет¬ся мировоззренческая установка, противопоставляющая человека природе, как цель средству. Она присутствует в общественном соз¬нании, начиная с классической античности, и приобретает центральное место в идеологии Нового времени. Родоначальники современной науки и рационалистически ориентированного гуманизма видели в природе машину, рассматривали ее всего лишь как особой сложности механизм. Они обосновали доминирующее и в наши дни, убеждение, что люди благодаря науке и практическому умению могут и должны «сделаться хозяевами и господами природы». Наиболее ярко антропоцентристский взгляд, по мнению многих философов и специалистов в области этики, выражен в концепции христианской морали. В сжатом виде основные положения антропоцентристского взгляда сформировал известный специалист в данной области Б. Калликотт. Вот некоторые из них. Бог ¾ царство священного и таинственного ¾ олицетворяет при¬роду. Человек создан по образу и подобию Божьему и тем самым обособлен от всей остальной природы. Бог предоставил человеку управление природным миром. Бог заповедал человеку размножаться и покорять природу. Богоподобие человека является основанием для него считать себя высшей ценностью. Поскольку природные объекты лишены богоподобия, они считаются морально несовершенными. В лучшем случае за ними признается инструментальная ценность. Все сказанное было закреплено в аристотелетомистской телео¬логии: рациональная жизнь ¾ гарант существования природы; не¬разумные вещи существуют лишь в качестве средства для поддержания наделенного разумом человека. Эти положения Б. Калликотта хорошо иллюстрируют пози¬цию, заявляющую об особой роли человека в мире, его главенствующем значении для природы. В принципе они составили основу для современных взглядов людей технократического общества на природу, экологию и необходимость осуществлять природоохранительную работу. Признается, что ресурсы не являются неисчер¬паемыми, что человек должен думать не только о сиюминутных нуждах, но и о последующих поколениях. Он, конечно, обязан на¬носить как можно меньше вреда природе, однако исходить при эгом лишь из понятия своего блага. Например, если бы богатства природы были безграничны, а ресурсы неисчерпаемы, то человек считал бы вполне допустимым использовать их более интенсивно, воздействовать на природу более агрессивными методами, властвовать над ней более полно и более масштабно обладать. Но к настоящему времени реализация умеренности в рамках этой «старой» этики остается недостижимой. Второе ¾ натуроцентрическое ¾ направление выделяется доволь¬но условно, тем не менее первые наброски такого подхода можно найти как в религиозных системах, например, в комплексе даостско-буддистского миропонимания, так и в философии, например, в идеях Франциска Ассизского, сформулировавшего альтернативный взгляд на природу. Основу такого подхода составляет вера в добродетель смирения не только отдельного человека, но и человечества в целом. Святой Франциск как бы низводит человека с его трона монархического господства над каждой тварью и устанавливает демократию между всеми формами жизни. Следовательно, им утверждается духовная самоценность всего, что есть в природе; человек должен признать эту самоценность и не вмешиваться своей деятельностью в естественный ход событий. Примером такого подхода являются также «универсально-космические» этические концепции, предписывающие моральный статус всему живому, сентиментальное поклонение природе, ее романтизация. Природа сама по себе в ее первозданном виде объявляется предметом благоговейного поклонения. При всей полярности отмеченные подходы имеют между собой то общее, что в них природа рассматривается как нечто внешнее по отношению к человеку. В логике подобной дихотомии развивается анализ двух основ¬ных способов существования человека: обладания и бытия, осу¬ществляемый Э. Фроммом в книге «Иметь или быть». В качестве иллюстрации, показывающей различие между этими двумя форма¬ми существования, Э. Фромм приводит два стихотворения. Пер¬вое принадлежит перу английского поэта XIX в. Теннисона: Возросший средь руин цветок, Тебя из трещин Древних извлекаю, Ты предо мною весь ¾ вот корень, стебелек, здесь, на моей ладони. Ты мал, цветок, но если бы я понял, Что есть твой корень, стебелек, и в чем вся суть твоя, цветок, Тогда я Бога суть и человека суть познал бы. Автором второго стихотворения является японский поэт XVII в. Басе: Внимательно вглядись! Цветы «пастушьей сумки» Увидишь под плетнем! Таким образом, если в первом случае человек срывает цветок, хотя и делает попытку оправдать этот поступок тем, что этот цве¬ток может помочь ему проникнуть в суть природы Бога и челове¬ка, сам цветок обрекается на смерть, становится жертвой прояв¬ленного таким образом интереса к нему. Во втором же случае у человека нет желания сорвать его, он даже не дотрагивается до цветка, а только вглядывается в него. Представители третьего направления предпринимают попытку сформулировать новую экологическую этику, основанную на глу¬боком понимании глобальной взаимосвязи всего живого, вклю¬ченности человека в такую взаимосвязь. Коренное изменение в морально-мировоззренческом освоении природы, которое соот¬ветствует социально-научно-экологической перспективе, состоит в том, чтобы видеть в природе мир человека, предметное бытие его общественной сущности. В этом случае гуманизм как форма общественной связи между людьми приобретает завершенную форму только тогда, когда он станет одновременно формой связи между человеком и природой. Следует отметить, что в ряде восточных религий провозглаша¬ется единство всего сущего, поскольку во всем преобладает единая субстанция. Отсюда делается вывод о необходимости любовной заботы обо всем, что есть в природе. Благополучие человечества и благополучие природы, будущее человечества и будущее природы, богатство и разносторонность человеческой жизни и богатство природы ¾ нерасторжимые части единого целого. В то же время здесь чувствуется отношение рядоположенности всех проявлений сущего. В реальности, как известно из опыта, все гораздо сложнее. Поэтому более привлекательным является системный подход, где все имеет свое определенное место, в том числе и человек. Много интересного в этом плане можно найти у В.И. Вернад¬ского, который выделил два важных принципа функционирова¬ния природной энергии: 1) биогеохимический принцип ¾ геохи¬мическая биогенная энергия в биосфере стремится к максималь¬ному своему проявлению; 2) в ходе эволюции видов выживают организмы, которые своей жизнедеятельностью максимально увеличивают биогенную геохимическую энергию. Следует также отметить, что уже сегодня в ряде нормативных документов находит отражение реализация идеи гармонии человека с природой: подходить к природе с точки зрения интересов всего человечества, при этом имея в виду не только интересы нынешнего поколения, но и грядущих поколений людей; проявлять заботливость, бережливость и разумность по отношению ко всем природным ресурсам, сводить к минимуму вред, наносимый живым творениям природы и всем другим. В этом смысле наглядным примером служит стихотворение И.В. Гёте «Нашел», которое приводит Э. Фромм в своей книге. Бродил я лесом... В глуши его Найти не чаял Я ничего. Смотрю, цветочек В тени ветвей, Всех глаз прекрасней, Всех звезд светлей. Простер я руку, Но молвил он: «Ужель погибнуть Я осужден?» Я взял с корнями Питомца рос И в сад прохладный К себе отнес. В тиши местечко Ему отвел, Цветет он снова, Как прежде цвел. Здесь также вначале у человека возникает желание сорвать цветок, но цветок здесь представлен как живое существо. Поэтому человек нашел другое решение ¾ взять цветок с корнями, не раз¬рушая его жизни и перенести его к себе домой. В.А. Ясвин считает экологически целесообразным формировать у населения субъектное отношение к природе субъектно-этического типа. Такой тип отношения характеризуется личностной установкой на партнерское взаимодействие с природными суще¬ствами, включением их в сферу действия этических норм. НЕНАСИЛИЕ КАК ФОРМА ОТНОШЕНИЯ К ПРИРОДЕ И КАК НРАВСТВЕННЫЙ ПРИНЦИП В социальной сфере переход к ненасилию есть акт весьма своевременного морального выбора, содействующий консолидации людей, установлению взаимопонимания между различными куль¬турными, этническими, конфессиональными общностями, способ¬ствующий терпимости и готовности к разрешению конфликтов, кажущихся неразрешимыми. В сфере отношений человека и природы этика ненасилия изме¬няет не представления о природе, а отношение к ней. Согласно принципу ненасилия человек обязан вести себя не как существо, озабоченное лишь материальными запросами, а как цельная лич¬ность. Здесь уместно будет привести примечательные строки из И. Канта: «В отношении живой, хотя и лишенной разума, части тварей насильственное и вместе с тем жестокое обращение с живот¬ными еще более противно долгу человека перед самим собой, так как препятствуется сочувствие человека к их страданиям, ослабляются и постепенно уничтожаются естественные задатки, очень полезные для моральности в отношениях с другими людьми» (Кант И. Соч.: В 6 т. ¾ М., 1966. ¾ Т. 4. ¾ С. 382). Ненасилие выступает в качестве той духовной инстанции, жиз¬ненного и этического принципа, которые дают возможность чело¬веку обрести истинную духовность, достичь состояния, когда не¬насилие в различных его формах будет восприниматься как нечто вообще противное самой природе. В нашем понимании ненасилие как альтернатива насилию ¾ это идеологический, этический и жизненный принцип, в основе которого лежит признание ценности всего живого, человека и его жизни, отрицающий принуждение как способ решения политиче¬ских, нравственных, экономических и межличностных проблем и конфликтов. Современные взгляды ученых основываются на положении об интеграции человека и природы, гармонизации их отношений, понимании системного строения всей природы. Основной акцент в этике делается на развитии так называемой экологической со¬вести и экологического долга. Долг в экологической интерпретации состоит не только в том, чтобы сберечь то, что есть, поддер¬живать сложившееся равновесие в природе, но и предпринимать усилия для достижения наилучшего состояния экосистем. Только через призму такого подхода можно рассматривать и практические интересы человека, решать проблемы, связанные с его жизнью и деятельностью. В настоящее время в качестве одного из принципов построения отношений человека с природой, принципов, основанных на по¬нимании целостного единства человека с миром, прежде всего со всем живым, можно признать принцип «благоговения перед жизнью» А. Швейцера: «Я испытываю побуждение высказывать рав¬ное благоговение перед жизнью как по отношению к моей воле и жизни, так и по отношению к любой другой». А. Швейцер говорит об элементарном мышлении, которое ис¬ходит из фундаментальных представлений об отношении человека к миру, о смысле жизни и о сущности добра. Элементарное мышление ¾ такое мышление, которое занято природой познания, ло¬гическими построениями, естественными науками; если же человек побуждается к постоянному размышлению о самом себе и своем личностном отношении к миру, то это приоритет уже дру¬гого типа мышления. В сжатом виде содержание концепции А. Швейцера состоит в следующем. 1. Реальный мир ¾ мир, полный жизни. 2. О мире человек знает только то, что все существующее, как и он сам, является проявлением воли к жизни; к этому миру он име¬ет как пассивное, так и активное отношение; как существо, стоя¬щее в пассивном отношении к миру, он приходит к духовной связи с ним через смирение; как существо, стоящее в активном отно¬шении к миру, человек приходит к духовной связи с ним благода¬ря тому, что не живет для себя одного, а чувствует себя одним це¬лым со всей жизнью, которая находится в сфере его влияния. 3. Начав думать о тайне своей жизни и о связях, соединяющих его с жизнью, человек уже не может относиться к своей и окружаю¬щей его жизни иначе, как в соответствии с принципом «благогове¬ния перед жизнью», и этот принцип не может не проявиться в этиче¬ском миро- и жизнеутверждении, которое выражается в его действиях; он будет не просто жить, а по-настоящему испытывать жизнь. 4. Для человека по-настоящему нравственного жизнь священна даже та, которая находится на нижней границе шкалы ценностей, он делает различия только в каждом конкретном случае, под давлением необходимости, например, когда ему предстоит решить, какой из двух жизней он должен пожертвовать, чтобы сохранить другую. «Если этика Благоговения перед жизнью затронула его, ¾ пишет А. Швейцер, ¾ он наносит вред в жизни и разрушает лишь в силу необходимости, которой он не может избежать, и никогда ¾ из-за недомыслия. Насколько он является свободным человеком, настолько он использует любую возможность, что испытать блаженство: оказаться в состоянии помочь жизни и отвести от нее страдание и разрушение» (Швейцер А. Благоговение перед жизнью как основа миро- и жизнеутверждения. ¾ С. 342). Этика А. Швейцера одинаково и гуманистична, и реалистична Признавая тот факт, что человек не может избежать насилия над жизнью и ее уничтожения, тем не менее он, как существо разумное, не будет этого делать на субъективном основании, произвольно, помня всегда о том, что «он несет ответственность за жизнь, которая принесена в жертву». Такого рода этический подход, весьма близкий принципу ненасилия, может, по нашему мнению, способ¬ствовать разрешению глобальной проблемы, гармонизации взаимодействия человека и природы, полноте использования собст¬венного разума, когда индивид осознает как ценность окружаю¬щий мир, так и собственную ценность и когда эти ценности связа¬ны воедино неразрывными узами. ПРОБЛЕМА НЕНАСИЛЬСТВЕННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЧЕЛОВЕКА, ОБЩЕСТВА И ПРИРОДЫ В РЕЛИГИОЗНЫХ КОНЦЕПЦИЯХ Первоначально наиболее отчетливо проблема ненасилия была поставлена в религиозных концепциях прежде всего в древних ре¬лигиях Востока, в частности в Индии. Религии Востока исходят из представлений о мире как о целостной системе, где все элементы целого представляют некоторое единство, где человеку отведено определенное место. Во многих из них в качестве центральной доминирует идея о перевоплощении душ, согласно которой жизнь человека ¾ это система следующих одно за другим перевоплоще¬ний, переходов из одной телесной оболочки в другую. С идеей перевоплощения тесно связано понятие о карме, которое, по сути, выражает причинную обусловленность деяний человека, судьбу. Смысл этого представления состоит в том, что человеку вменяется долг освобождения от кармической зависимости, достижения со¬вершенного состояния души, полноты абсолютного бытия, само¬достаточности. Кроме того, постановке и решению проблемы не¬насилия способствовал сам характер восточных религий, которые отличаются открытостью, способностью к интеграции других ре¬лигиозных систем, проповедуют терпимость как всеобъемлющий принцип и сами отличаются терпимостью. Джайнизм. Особое место проблема ненасилия занимает в философии и этике джайнизма. Исходным положением джайнизма является признание приоритета духа над телом (материей). Достичь спасения и освобождения можно только путем освобождения от материального. При этом материальной является и карма, пред¬ставляемая в качестве тонкой и липкой материи, к которой прили¬пает вся остальная, более грубая материя. Джива (душа) связана с адживой (материей, телом), соединяясь с последней посредством кармы, она приобретает форму живых существ (растений, живот¬ных, человека). Освободиться от кармической зависимости возмож¬но путем познания и последующего правильного поведения, что позволяет добиться освобождения от действия кармы, вначале вредной, а затем и остальной. Это и определяет этику джайнизма, основы которой сформулированы в виде принципов, положений. Первое положение ¾ убежденность в истинности учения, подлинная вера в каждое слово доктрины как основы правильных поступков и правильного поведения. Второе положение ¾ правильное познание и, как итог, его совершенное знание; считается, что полностью джайнское знание открывается только тем, кто смог избавиться от вредной кармы. Третье ¾ праведная жизнь, под которой понимается жесткая ориентированность на соблюдение определенных норм поведения. Все члены джайнистской общины добровольно принимают на себя пять основных обетов: не причинять вреда живому (ахимса ¾ бук¬вально отказ от насилия), не красть, не прелюбодействовать, не стяжать, быть искренним и благочестивым в речах. Итак, принцип ахимсы ¾ отказ от насилия по отношению к живой природе, занимает одно из ведущих мест в этике джайнизма; джайны не едят мяса, стремятся не причинять вреда даже мелким животным, не говоря об охоте на крупных животных; то же самое относится и к растениям: к примеру, они не едят клубней и корней, а также плодов, содержащих много семян ¾ источник жизни; для них характерна забота как о домашних, так и о диких животных. Обоснование принципа ахимсы в джайнизме носит вполне определенный, конкретный и категоричный характер: нельзя причи¬нять вреда живому, поскольку оно обладает душой и находится на своем пути в цепи перевоплощений, поэтому произвольное пре¬рывание нарушает этот процесс и отрицательно сказывается на карме человека, совершившего насилие. Буддизм. Наряду с джайнизмом почти одновременно с ним (VI¾V вв. до н.э.) возник буддизм, в котором много общего с джайнизмом, но и очень много отличий, которые и сделали впо¬следствии буддизм мировой религией. Рассмотрим как решается проблема ненасилия в буддизме. Суть учения буддизма в его первоначальной основе изложена в трех проповедях Гаутамы, Будды. В первой проповеди он указывает на две крайности, которые необходимо избегать: потворства чувственным наслаждениям и крайнего аскетизма. Это можно сделать, выбрав срединный путь, который способствует видению и знанию, ведет к миру, высшей мудрости, просветлению и нирване. Срединный путь ¾ это вось¬меричный путь, включающий в себя: правильное понимание, пра¬вильную мысль, правильную речь, правильное действие, правиль¬ный образ жизни, правильное намерение, правильное усилие, пра¬вильную концентрацию. Далее Гаутама отмечает, что жизнь ¾ это страдание, дуккха: рождение, разложение, болезнь и смерть есть дуккха; все, связанное с привязанностями, желаниями, есть страдание. Причина страдания состоит в желаниях, в привязанностях к жизни, чувственным на¬слаждениям. Прекращение страдания возможно путем отстране¬ния от желаний, отречения, отказа от них, освобождения от жела¬ний, что осуществляется прохождением по восьмеричному пути. Во второй проповеди излагается учение об отсутствии души у человека. Осознание этой иллюзии приводит к свободе. В третьей проповеди говорится о «колесе жизни», которое при¬водится в движение неведением, затемняющим истинный разум человека. Неведением обусловлены действия, формирующие обы¬денное сознание, которое выделяет в мире формы наименования, становящиеся, в свою очередь, объектами для наших органов чувств. В результате контакта с формами и наименованиями по¬являются чувства, которые порождают желания, желания стано¬вятся причиной жадности, в современном толковании ¾ неуемно¬го потребительства. Таково сложное отношение буддистов к миру, к тому, что в нем реально бытует. Все это затрудняет понимание буддизма для обыденного сознания, в том числе и понимание его этики. Между тем следует отметить, что буддизм, как и джайнизм, придавал большое значение этике, нормам поведения. Постичь буддийское чтение можно, только следуя жестко фиксированным этическим стандартам. Обоснованием этических принципов буддизма является, так же как и в джайнизме, необходимость избавления от кармы и дости¬жения нирваны. Однако карма здесь понимается по-иному, как сумма добродетелей и пороков данного индивида, причем не толь¬ко в нынешней жизни, но и во всех перерождениях, а основное вни¬мание обращается не столько на сами действия, сколько на созна¬тельные поступки или даже моральные и аморальные намерения. Поэтому любой человек может в этой жизни заложить основы будущей кармы, которая помогла бы в последующих перерождениях рассчитывать на достижение незамутненного сознания и спасения. Следовательно, человек должен вести себя надлежащим образом, чтобы позитивная карма увеличивалась, а негативная ослаблялась. В качестве ведущего этического принципа здесь выступает принцип ахимсы в буддийском варианте, который означает не только отказ от насилия, но и непричинение зла и даже непротив¬ление злу насилием. Наряду с этим в буддизме ненасилие приоб¬ретает и некоторое новое звучание. Принцип ахимсы, как и в джайнизме, имеет первостепенное значение, но насыщается до¬полнительным содержанием и выступает как средство преодоле¬ния человеческого эгоцентризма и антропоцентризма. В то же время принцип ахимсы не доводится здесь до крайности. Так, например, чань-буддисты в средневековом Китае придерживались принципа «срединного пути», стремились максимально щадить природу, признавая, однако, что человек не может прожить, не, убивая и не поедая живые существа. В процессе взаимодействия с природой главным критерием является отсутствие личной заинте¬ресованности в результатах своей практической деятельности, которая может нанести вред живым существам. Что касается окружающей социальной среды, то человеку буд¬дизм предписывает относиться к ней с любовью и милосердием, в то же время особая, исключительная привязанность к кому-либо решительно осуждается. С другой стороны, буддийская любовь ¾ это скорее не активная, деятельная позиция, а пассивно-благожелательное настроение ¾ непротивление злу, прощение обид. Согласно буддийской концепции ненасилие не означает ис¬пользование активных, ненасильственных методов в достижении справедливости, поскольку сама справедливость признается, как и мир в целом, майей, иллюзией. Все это означает принятие мира таким, каков он есть. Отсюда этика ненасилия состоит не в том, чтобы что-то изменять, а в том, чтобы не усугублять страдания, которыми пронизана вся жизнь, отказаться от личного участия в совершении насилия, принуждения, «давления». Проявления любви и милосердия выступают как естественные состояния человека, но они признаются таковыми, пока отвечают требованиям «средин¬ного пути». Чрезмерные любовь и сострадание ¾ это формы привязанности к жизни, загрязнения сознания, от которых нужно так же освобождаться, как и от проявлений враждебности, зла и т.п. Поэтому ахимса, отказ от насилия ¾ это лишь ступенька индиви¬дуального продвижения к цели, разрыву цепи перевоплощений, к нирване, а не нравственный принцип, имеющий самоценность, посредством которого возможно торжество жизни, имеющей не¬преходящее значение. Индуизм. Наиболее общими принципами индуизма являются следующие. Мир признается не как случайное сочетание, а как иерархиче¬ски упорядоченное целое, космос. Всеобщий вечный порядок, ор¬ганизующий вселенную как единое целое, называется дхарма («держать»), без дхармы мир не мог бы существовать. Дхарма во¬площает в себе некую безличностную закономерность вселенского целого и лишь вторично, производно выступает в качестве зако¬на, предопределяющего судьбу человека. Так устанавливается ме¬сто каждой частицы в ее отношении к целому. Из всеобщей дхар¬мы выводится дхарма отдельно взятого предмета. Дхарма пронизывает все и выступает в роли имманентной справедливости, поэтому всякому индусу рекомендуется тщатель¬но обдумывать свое действие; правильное действие есть добро, неправильное ¾ зло, т.е. нравственная оценка поступка происхо¬дит в зависимости от соответствия дхарме. Однако поскольку каждое действие является результатом на¬мерения и желания индивида, то душа будет рождаться и вопло¬щаться в мире до тех пор, пока не освободится от элементов вся¬кого желания. Смысл существования состоит в том, чтобы интуи¬тивно познать, что множественность мира ¾ обман, ибо есть одна Жизнь, одна Сущность, одна Цель. В постижении данного един¬ства и состоит спасение, величайшее благо, освобождение и выс¬шее назначение. Жизнь вечна и безгранична не своей продолжи¬тельностью, а познанием вселенной в себе самом и себя во всем. Совокупность средств, которая дает такую возможность, назы¬вается йогой. Именно в системе йоги в качестве основного пред¬писания выступает принцип ахимсы. Йога включает в себя восемь ступеней: воздержание (яма), выполнение предписания (нияма), упражнение тела (асана), управление дыханием (пранаяма), от¬влечение чувств от их объектов (пратьяхара), сосредоточение соз¬нания (дхарана), созерцание (дхьяна), сосредоточение в состоянии транса (самадхи). Первые две ступени ¾ яма и нияма ¾ основной акцент делают на этическом аспекте. Следует практиковать ненасилие (ахимса), быть правдивым, честным, сдержанным, т.е. избегать причинения вреда как действием, так и намерением, словом, следуя восточной традиции. Ахимса в данном контексте означает последовательное воздержание от причинения зла всем живым тварям и одновре¬менно отсутствие чувства вражды и ненависти. «Не убий» здесь основное правило, даже самозащита не оправдывает убийства. Этическая подготовка (яма и нияма) служит базой для следующих ступеней: через владение телом, дыханием, успокоением чувств человек постепенно поднимается к усвоению высших ступеней йоги, вплоть до состояния самадхи ¾ интуитивного проникнове¬ния в истину, возвращения духа к своей естественной основе. Каковы же нравственные и философские основы ненасилия в индуизме. Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться непосредственно к анализу проблем ненасилия, который дается в замечательном памятнике индийской литературы, философии, религии ¾ «Бхагават-гите». Содержание книги, входящей в качестве составной части в «Махабхарату», составляет разговор между Арджуной и Кришной, принявшим облик принца одной из царских династий перед нача¬лом сражения. В этом разговоре излагаются основы мироздания, религии, роль и назначение человека и его путь к спасению. Диалог начинается с того, что Арджуна высказывает сомнение Кришне, взявшему на себя роль возничего колесницы прослав¬ленного лучника принца Арджуны, о целесообразности войны, т.е. совершения насилия, сомневается также в том, имеет ли он моральное право на войну, тем более что на противоположной стороне находятся его родственники. На что Кришна отвечает, что со смертью человек не исчезает, а затем раскрывает смысл идеи о переселении душ и учения о предопределении. Основная задача человека, в том числе и в этом конкретном случае, ¾ не вы¬ходить из равновесия, сохранить твердость духа и в счастье, и в несчастье. Душа же не претерпевает изменений, она бессмертна. Таким образом, в приведенном отрывке ненасилие не призна¬ется ценностью. Поскольку душа человека вечна, то в принципе жизнь и смерть не имеют значения, что делает возможным оправ¬дать насилие. Однако дальнейший ход мысли показывает, что все гораздо сложнее. Оправдывается, как в приведенной ситуации, только насилие во имя определенных принципов. Во имя религи¬озных принципов, например, оправдывается жертвоприношение. Кришна утверждает, что сражение предопределено свыше, как предопределен и его исход, а задача Арджуна как в этом, так и в другом деле исполнять свой долг, главное состоит в том, чтобы делать свое дело (любое), не привязываясь к результатам, к продуктам деятельности. Отказ же от долга, предначертанного свы¬ше, есть религиозный грех. В «Бхагават-гите» неоднократно подчеркивается, что самое важ¬ное для человека ¾ это отрешенность от мира, от чувственных удовольствий, материального богатства. Плоды деятельности не при¬надлежат человеку. Рассуждения заканчиваются призывом: «Сра¬жайся! Отбрось все сомнения». Тем самым как бы оправдывается насилие, но только то, которое предначертано свыше; во всех иных случаях утверждается принцип ахимсы как один из осново¬полагающих нравственных принципов. Отмечается, что все качества, в том числе и отказ от насилия, сотворены Верховным Брахмой. Ахимса как отказ от насилия означает, что не следует совер¬шать поступков, причиняющих страдания или беспокойство дру¬гим. Ахимса означает также, что людей необходимо обучать таким образом, чтобы можно было достичь полной реализации возмож¬ностей человеческого тела, которое предназначено для духовного самосознания, поэтому любое движение или поступок, не ведущие к этой цели, есть насилие над собой. То, что приближает духовное счастье всех людей, называется отказом от насилия. Отказ от насилия в «Бхагават-гите» ¾ это этический принцип и знание, выступающее в противовес невежеству. В других текстах этой книги ненасилие рассматривается и как качество, присущее праведным людям, наделенным божественной природой, наряду с очищением своего существования, развитием духовного знания, благотворительностью и др. В то же время особо подчеркивается ценность древнего, первоначального значения тер¬мина «ахимса», именно как «непрерывание чьей-либо жизни»; на¬пример, если животное убивают преждевременно, то ему снова придется возвращаться в эту форму жизни, чтобы завершить по¬ложенный срок существования в ней, и лишь затем перейти в сле¬дующую форму. Ненасилие выступает и в качестве особой формы аскетизма. Таким образом, ненасилие по отношению к человеку и всему живому на Земле выступает, с одной стороны, как некоторая цен¬ность, выражающаяся одновременно и как этический принцип, и как знание, и как божественное качество, и как форма аскетизма. По своему содержанию это: а) непрерывание чьей-либо жизни, так как человек не вправе нарушить произвольно цепь перевоплоще¬ний; б) отказ от поступков, причиняющих страдания и беспокой¬ство другим; в) ненасилие ¾ это также все то, что способствует ду¬ховному счастью всех людей. С другой стороны, не само по себе ненасилие самоценно, а лишь в связи с обращенностью каждого человека к Верховному Божественному Началу ¾ Брахме. Насилие недопустимо, если оно совершается человеком по личному произ¬волу. От такого насилия нужно отказываться, преодолевая в себе наклонности к принуждению, не говоря о самом факте насилия, в то же время оно допустимо, если совершается по высшему боже¬ственному предначертанию, когда человек выполняет свой долг и не может в силу определенных законов поступить иначе. Даосизм. Основателем даосизма считается древнекитайский философ Лао-цзы, написавший трактат «Дао-дэ-цзин». В центре даосской концепции учение о великом Дао, всеобщем Законе и Абсолюте. Дао находится везде и во всем, его никто не создал, все происходит от него, оно всему дает начало, форму и имя. Познать Дао, «путь», слиться с ним, следовать ему ¾ в этом смысл, цель и счастье жизни. Проявляется Дао через Дэ, и если Дао все порождает, то Дэ все вскармливает. Так же, как и в других религиозных концепциях Востока, постичь Дао можно через самоотречение, уход от страстей и суетности жизни. Достигается это при помощи специальных процедур, получивших название даосской йоги. С точки зрения анализа проблемы ненасилия даосизм интере¬сен тем, что он выступил против всякого манипулирования лич¬ностью, которое признавалось конфуцианством. Даосизм утверж¬дает принцип ненасилия прежде всего для каждого человека, став¬шего на путь познания великого Дао. Этот процесс познания нель¬зя ускорить или замедлить, нельзя навязать, каждый индивид в соответствии со своей духовной природой проходит свой путь сам. Для этого необходимо забыть все нормы и условности, а вместе с этим свое «Я». В качестве универсального принципа и одновременно метода достижения Дао является принцип «не-деяния» («у-вэй»), который в контексте обсуждаемой проблемы имеет большое значение для понимания сути ненасилия. Принцип «не-деяния» означает не не¬делание, а отстранение от своих дел, своих мыслей, переживаний, страстей, т.е. умение встать по отношению к себе как бы в пози¬цию стороннего наблюдателя, приобрести то, что мы сегодня на¬зываем эмоциональной устойчивостью. Если в негативном смысле «не-деяние» характеризуется как «ненарушение естественного хо¬да вещей», «отказ от насильственного вмешательства в природу человека», то в позитивном как «деяние-через-не-деяние». Такого рода «не-деяние» давало возможность преодолеть свой страх пе¬ред угрозой нападения, смертельной опасностью, с одной сторо¬ны, закладывало основу для побед, например, в единоборствах ¾ с другой. Такой подход стал условием для так называемого нена¬сильственного сопротивления и нашел в последующем развитие в ненасильственном взаимодействии и с людьми, и с природой. Таким образом, хотя в даосизме специально и не решалась про¬блема ненасилия, однако разрабатывались ее принципиальные по¬ложения, которые в дальнейшем развивались другими религиозны¬ми и философско-этическими концепциями. Это положения даосиз¬ма о недопустимости насилия над природой человека, о следовании естественности окружающего мира в целом; т.е. индивид самостоя¬тельно, в соответствии со своими наклонностями и способностями должен вступить на путь единения с Дао, а также фундаментальный принцип недеяния как условие приобретения эмоционального рав¬новесия, что является предпосылкой отказа от насилия. Ислам. Догматика ислама сводится к следующим положениям: вера в Бога, предполагающая внутреннюю убежденность, исповедание веры словом и совершением добрых дел; исповедание, что Мухаммед ¾ пророк Аллаха; признание существования ангелов и злых духов; ожидание Страшного Суда; убеждение, что в послед¬ний день мира мертвые воскреснут и все получат воздаяние за свои дела: кто праведники ¾ блаженство в раю, а грешники ¾ мучения в аду; признание существования божественного предопределения, поскольку Аллах каждому человеку заранее назначил его судьбу. В соответствии с догматикой строятся практические и обрядо¬вые заповеди, к которым относятся: пятикратная ежедневная мо¬литва; обязательное омовение перед молитвой и в других специ¬ально оговоренных случаях, налог в пользу бедных, ежегодный пост и паломничество (хадж) в Мекку. Рассмотрим теперь, каким образом ставится проблема ненаси¬лия в мусульманстве. В отличие от других религий в исламе пол¬ностью оправдывается насилие по отношению к неверным, осо¬бенно к последователям тех религий, которые не имеют Писания. Коран содержит воинственные призывы к борьбе с многобожниками; вина же за убийство неверных здесь снимается. Достаточно жесткая система наказаний предусматривается в Коране за различного рода нарушения этических и правовых норм. Все действия людей разбиты на пять категорий: 1) обязан¬ность или необходимое действие; сюда вошли действия, соверше¬ние которых вознаграждается, а несовершение влечет наказание; 2) рекомендуемое действие, за которое полагается награда, но не¬совершение которого не наказывается; 3) дозволенное действие или безразличное действие; 4) предосудительное действие, но не¬наказуемое; 5) запрещенное действие и наказуемое. В Коране в полной мере нашел отражение так называемый «закон уравнове¬шивания» в его исходной первоначальной формуле: «око за око, зуб за зуб», что выражает понимание о справедливости через при¬знание мести. Суть же справедливости состоит в том, что отвечать (мстить) нужно однородным действием. Однако такого рода предписание допускает в отличие от некоторых языческих рели¬гий отсрочку наказания и уплату денежного штрафа, но только за первое убийство. Вообще же в Коране убийство осуждается, хотя и делается исключение для убийств в ходе священной войны ¾ джихада. Делаются здесь различия в убийстве предумышленном и убийстве случайном. Во втором случае месть не применима и за¬меняется выкупом. Следует указать и на факт строгого наказания за воровство, которое предусматривает отсечение кисти руки вору или воровке. Предусматривается система наказаний и за нанесе¬ние морального ущерба, например ростовщичество запрещено многими стихами Корана. В ряде положений Корана принижают¬ся права женщин, оправдывается ограничение их свободы, дискриминация, а узаконивается принуждение. Однако отношение к женщине в исламе определяется ее обязанностями матери и жены, данными ей Аллахом. В то же время в Коране определяются иму¬щественные и социальные права женщин, что способствовало упрочению статуса женщины в семье и обществе. Таким образом, видно, что в данной религиозной системе идеи ненасилия найти достаточно сложно. Но тем не менее в силу того что ненасилие является действительно общечеловеческой ценно¬стью, оно не могло быть не представлено в исламе, в частности в Коране. Во-первых, здесь звучат призывы к кротости и доброте, обещается награда для людей богобоязненных, сдерживающих гнев, прощающих ближних. Во-вторых, здесь встречаются призы¬вы к ненасилию: «Воздай добром за зло, и ты увидишь, как твой враг обратится тебе в друга и покровителя. Но только человек настойчивый достигнет такого совершенства; только тот достиг¬нет его, кому оказывается особое благорасположение». Итак, в исламе, с одной стороны, провозглашается закон «воз¬дающей справедливости» ¾ «за добро ¾ добро», «за зло ¾ зло»; во имя религиозных принципов оправдывается насилие фактически во всех сферах жизнедеятельности и в отношении человека, и в отношении окружающей среды, но, с другой стороны, здесь при¬ветствуется умеренность, способность сдерживать эмоции, стрем¬ление совершать добрые дела. Христианство. Наиболее последовательно проблема ненасилия решается в христианстве. Основными идеями христианства явля¬ются такие, как идея греховности, идея спасения и искупления, идея богочеловека-спасителя. Из идеи греховности выросло, с од¬ной стороны, учение о грехопадении как причине всех несчастий, обрушившихся на человечество, с другой ¾ учение об избавлении, спасении. Таким избавителем и спасителем признается Иисус Хри¬стос, который принес себя в жертву человечеству, миру. Его доб¬ровольная жертва избавила человечество от греха. Поэтому вера в Иисуса Христа, следование его учению ¾ путь личного спасения для каждого верующего. Эти положения способствовали образо¬ванию двух полюсов нравственности ¾ добра и зла. Ни в какой другой религии проблема добра и зла не была поставлена так ра¬дикально, как в христианстве. Мир создан Богом, который благ, всемогущ и добр, об этом же свидетельствует концепция искупления; поэтому в качестве цен¬трального по сложности ставится вопрос о происхождении зла. О природе и происхождении зла, об отношении зла к Богу (теодицея) в христианстве сложилась достаточно целостная кон¬цепция. Отечественный историк философии А.П.Скрипник, анализируя христианскую концепцию зла, раскрывает понимание зла в христианской теодицеи. Теодицея ¾ это оправдание Бога за на¬личное в мире зло. Например, Августин Блаженный предлагал два аргумента: метафизический и эстетический. Согласно первому зло произошло не от Бога, а от небытия, из которого Бог создал мир. Согласно второму зло как контраст добра, его тень, является та¬ковым только для человеческого восприятия, а в целом есть часть всеобщего порядка и служит совершенству Вселенной. Грехов¬ность и порок, дурные сами по себе, укрепляют веру и добродете¬ли. С этой целью Бог и «допускает» их возникновение. Августин высказывает также идею о саморазрушении, самонаказании зла, что фактически обосновывает идею непротивления. А.П. Скрипкин излагает также христианское учение о грехе и природе зла в свете мифа о первородном грехе. В Новом Завете можно найти достаточно подробную классификацию греховных действий и качеств: ложь, блуд, лукавство, корыстолюбие, злоба, зависть, убийство, распри, обман, злонравие, злоречивость, клеве¬та, богоненавистничество, обида, самохваление, гордыня, изобре¬тательность на зло, непослушание родителям, безрассудность, веро¬ломство, нелюбовность, непримиримость, немилостивость и мно¬гое другое. Склонность к греху объясняется двойственностью че¬ловека, обладающего телом и душой. Добрые начала нередко за¬глушаются чувственными побуждениями. Так появляется грех, а от него и зло. Первое греховное деяние ¾ грехопадение Адама и Евы. Первородный грех выражается в слабости воли, неспособно¬сти решиться на добро, в незнании Бога и добра, в активном стрем¬лении к пороку. Отсюда, чтобы прийти к спасению, необходимо приобщиться к Богу, преодолеть в себе гордыню. Именно гордыня составляет основу греха и зла. Таким образом, зло ¾ это извра¬щенная, гипертрофированная форма самоутверждения человека. Ненасилие в христианстве выступает в качестве формы, способствующей самоуничтожению зла и одновременно в качестве формы укрепления духовности и веры; ненасилие не принижает человека, а возвышает его. Отсюда, в качестве условия осуществ¬ления ненасильственного действия выступают смирение и терпе¬ние, которым придается очень большое значение. Терпение явля¬ется одним из качеств смирения, которое по своему значению воз¬водится в ранг одной из важнейших добродетелей. Смирение же, как указано в Библейской энциклопедии, ¾ это добродетель, противоположная гордыни. Смирение предполагает убеждение, что человек не имеет ничего своего, но все дарует Бог, и без Божьей помощи он ничего доброго сделать не может. Таким образом, человек всегда должен прибегать к милосердию Божьему. Добавим к этому, что в Новом Завете можно встретить немало призывов смирить гордыню, быть терпеливым, преодолевать лицемерие, т.е. обращать внимание не на внешнюю атрибутику и прилюдное соблюдение обрядов, а на внутреннее по убеждению принятие веры, что является условием спасения. Итак, путь спасения через смирение предполагает ненасильственные действия человека. По крайней мере, можно выделить три аспекта совершения ненасильственных действий, которые нашли развитие и обоснование в христианстве. Во-первых, ненасилие исходит из миролюбия как способности прощать обиды, мирно разрешать конфликты, уважать потребно¬сти и мотивы оппонентов, совершать добрые дела по велению сердца, бескорыстно. Во-вторых, ненасильственное действие прямо связывается с иде¬ей непротивления злу насилием, поскольку насилие не уничтожает зло, а репродуцирует его с приростом; поэтому так важно научиться сдерживать себя, не впадать в гнев. В-третьих, ненасильственное действие не ограничивается пассивным непротивлением, оно активно, особенно по отношению к тем, кто совершает зло; человек должен не только не оказывать противления злу, но и отвечать на него добром. Каково же нравственное основание ненасильственного действия, выступающего как миролюбие, как непротивление злу и как творение добра по отношению к ненавидящим? Таким основани¬ем является любовь, которая проявляется в естественном чувстве человеческой благожелательности, в осуществлении добрых дел («вера без дел мертва»). Любовь ¾ это ни естественная привязан¬ность к родным и близким, ни сентиментальное чувство. Любовь ¾ это чистое, просветленное, созидательное приязненное отношение к другим; это образ действий, который вдохновенно и внезапно внушает человеку делать добро всем людям без исключения ¾ как добрым, так и злым; ею обусловлены деяния, совершенные независимо от внешнего влияния, а поэтому независимо от достоинств и недостатков адресата деяния. В Новом Завете рассматриваются три вида любви: к Богу, к дру¬гим людям и к самому себе. Первой заповедью является любовь к Богу, любовь к другим и к себе ¾ производные от любви к Богу: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим». Вторая органично соединена с первой: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Ближними согласно христианству следует считать всех людей, потому что все они создания единого Бога и произошли от одного человека. Любовь к себе свойственна всякому человеку по естественному зако¬ну. Однако любить себя нужно для Бога и в некоторой своей части для ближних; любить ближних необходимо для Бога, а любить Бога нужно для Него самого и больше всего. Итак, в христианстве мы находим достаточно полную характе¬ристику проблемы ненасилия, отличающуюся от других религий обоснованностью и целостностью, а также нравственной ориенти¬рованностью. Гуманизм христианства в этом несомненен: все люди братья, созданные одним Богом, и тот, кто приобщился к Нему, уверовал в Него, будет следовать Его учению, где приоритет отда¬ется добру, а не злу. Что выберет человек ¾ дело его совести, одна¬ко, выбирая веру, любовь и добро, он приобщается к спасению, в противном случае, как и в других религиях, его ожидает наказание. Поэтому человек должен смириться, подавить свою гордыню; если человек смирился, то сделать ему следующий шаг к ненаси¬лию ¾ не так сложно. Таким образом, условием совершения нена¬сильственного действия является смирение. Само ненасильствен¬ное действие выступает, с одной стороны, как миролюбие, умение прощать другим грехи, обиды, оскорбления, с другой ¾ непротив¬ление злу насилием, с третьей ¾ способность отвечать добром на добро. Основанием нравственного поведения является любовь, прежде всего к Богу, а через Него ¾ к другим людям и самому себе. ЛИТЕРАТУРА Агаджанян Н.А. и др. Интегральная антропология и экология человека: области взаимодействия. ¾ М., 1995. Александрова Р.А., Смолянов А.В. Экология и мораль. ¾ М., 1984. Баранова В.И. Отношение к природе нравственно активной личности // Экология, культура, образование. ¾ М., 1989. ¾ С. 76¾80. Бганба-Церера В.Р. Становление экологической этики: проблемы и пер¬спективы. ¾ М., 1992. Бганба-Церера В.Р. Экология души: ненасилие ¾ путь в грядущее. ¾ СПб., 1994. Гирусов Э.В., Широкова И.Ю. Экология и культура. ¾ М., 1989. Гусейнов А.А. Природа как ценность культуры // Экология, культура, образование. ¾ М., 1989. ¾ С. 5 ¾11. Захаров А.А. Религия и экологический кризис. ¾ М., 1990. Культура и экология: поиск путей становления новой этики. ¾ М., 1992. Ситаров В.А., Маралов В.Г. Психология и педагогика ненасилия. ¾ М., 1997. Фромм Э. Иметь или быть? ¾ М., 1990. Шилин К.И. Экософии религии и этноса. ¾ М., 1997. Экология и религия. ¾ М., 1994. |
| « Пред. | След. » |
|---|
|
|