ЛЕКЦИЯ КУЛЬТУРА ДРЕВНЕГО ЕГИПТА |
Страница 6 из 8 Высокого уровня в Древнем Египте достигли различные виды ис- кусства, для них характерен необычайный расцвет. Раннее изобретение письменности способствовало развитию высокохудожественной сло- весности во всех ее основных литературных жанрах. До нас дошли древние мифы, сказки, повести, басни, дидактические произведения, философские диалоги, гимны, молитвы, плачи, эпитафии, любовная лирика. С древности, прежде всего в связи с культовыми действиями и церемониями, развивались музыка, изобразительное искусство, скульптура и архитектура. Фараоны и высшие сановники окружали себя скульпторами, архитекторами, певцами, танцовщицами, музыкан- тами. В более поздний период развивается религиозная драма и появ- ляется светский театр. Есть основания предполагать, что в Древнем Египте существовали даже труппы бродячих актеров. Высокого худо- жественного уровня достигли древнеегипетская живопись, скульптура и монументальная архитектура. До сих пор поражают зрителя мастер- ством статуя писца Каи, скульптурные портреты царицы Хатшепсут, фараона Эхнатона и удивительный своей одухотворенной красотой образ Нефертити, великолепные аллеи сфинксов и колоссальные храмы в Луксоре, Карнаке и других местах. Неудивительно, что столь высокий уровень искусства и его почетное место в древнеегипетском обществе привели к появлению первых эстетических суждений, зафик- сированных в письменных источниках. У древних египтян, видимо, впервые в истории культуры мы находим уже высоко развитое чувство красоты, прекрасного. Искусство как искание и выявление одного только идеально-прекрасного было неизвестно в Древнем Египте. Древний египтянин любил красоту в природе, он хотел быть окружен- ным такой красотой у себя дома и за его стенами. Вот почему предметы обихода в домах богатых людей всюду обнаруживают бессознательную красоту линий и тонкое соблюдение пропорций. Красота в природе и внешней жизни, запечатленная в украшениях, индивидуализировала до известной степени даже самые обыденные вещи. Древние египтяне стремились придать красоту всем предметам, но эти предметы, от пер- вого до последнего, служили какой-нибудь полезной цели; они не были расположены делать прекрасную вещь исключительно ради ее красоты. Так, в скульптуре преобладало практическое начало — великолепные статуи Древнего царства были сделаны не для украшения рыночной площади, а для того, чтобы быть замурованными в гробницах, где они могли быть полезны для умершего в загробной жизни. Этой же цели служила и настенная живопись в гробницах, и пирамиды. Древний Египет является, по всей видимости, родиной световой религии и эстетики света.(Обожествленный солнечный свет (бог со- лнца Ра, Амон-Ра, Атон) постоянно почитался высшим благом и выс- шей красотой у древних египтян* Свет и красота с древнейших времен отождествлялись в египетской "культуре. В гимне, посвященном Ра, божественный свет стоит в тесной связи с красотой: Все спящие поклоняются твоей красоте, Когда твой свет озаряет их лица. Приходишь ты, и вновь покрывает их тьма, И каждый вновь ложится в свой гроб. Свет и красота выступают здесь «жизнедателями», началом и осно- вой жизни, которую египтяне в своих мифах производили от солнца, они являются благом, пределом мечтаний древних египтян. Прекрасное в древнеегипетской эстетике, как и во многих культурах древности и средневековья, теснейшим образом связано с благом, добром. В тексте на саркофаге XXII в. до н.э. Исида восклицает: «Я — Исида, более благая, чем все боги, и более прекрасная (чем все боги)». Часто эти термины взаимозаменяются. За красотой богов, воспеваемой в египетской мифологии, ясно ощущается любовь древних египтян к красоте материального мира, любовь к жизни. Они любовались красо- той человеческого тела, лица, стремясь запечатлеть ее в своем искусст- ве. Физическая красота человека тесно связывалась с наслаждением; древние египтяне не были аскетами и ригористами, не удивительно поэтому, что гедонистический аспект занимал существенное место в их эстетике. «Прекрасноликий» и «сладостноликий» — синонимы в древ- неегипетской мифологии и лирике. Следует иметь в виду, что, тесно связав красоту человеческого тела с эротическим наслаждением и лю- бовью, древние египтяне при помощи мифологии и изобразительного искусства опоэтизировали и одухотворили и любовь, и любовное на- слаждение, и физическую красоту человека, включив их в сферу собст- венно эстетического. Художественное мышление египтян с древнейших времен в резуль- тате длительной практики выработало развитую систему канонов: канон пропорций, цветовой канон, иконографический канон. Здесь, пожалуй, впервые в истории канон становится важнейшим эстетичес- ким принципом, определяющим творческую деятельность художника. Художественный эффект в каноническом искусстве достигался за счет незначительного варьирования форм внутри канонической схемы. Дальнейшее развитие эти приемы найдут в искусстве и эстетике Сре- дневековья. Важной и значимой в истории мировой культуры чертой, впервые проявившейся в Древнем Египте, является гуманизм. Уже от эпохи Древнего царства (III тысячелетие до н.э.) до нас дошли высказывания типа надписи жреца Шеши: «Я спасал несчастного от более сильного... Я давал хлеб голодному, одеяние нагому. Я перевозил на своей лодке не имеющего ее. Я хоронил не имеющего сына своего...» Большое количе- ство подобных текстов свидетельствует о существовании сильной гу- манистической струи, пронизывающей культуру Древнего Египта. Несмотря на широко распространенную мысль о загробной жизни, на атмосферу религиозности и иррационализма, господствующую в обществе, древние египтяне сумели выработать замечательные прин- ципы нравственного поведения индивида, гуманизма. Книги мудрости Аменемоне свидетельствуют о.весьма высоком уровне морали. Верхов- ный принцип древнеегипетской этики воплощался в «Маат»,Ъсобом качестве мира, созданном богами в момент творения (в нем содержатся такие идеи, как «порядок», «истина», «справедливость» и «доброде- тель»), оно репрезентировало волю богов. Индивид стремился действо- вать в соответствии с божественной волей, потому что это был единст- венный способ гармонизировать отношения с богами. Для древнееги- петского крестьянина Маат означало тяжелую и истинную работу, для должностного лица — справедливое решение. Маат выступало в каче- стве хранителя неизменного мира и общества. Его основная функция состояла в предотвращении любой попытки поставить под сомнение структуру общества или любой возможности изменить его. Мир и все в нем таковы, какими были созданы в момент творения, поэтому все фиксировано, вечно и правильно. Войны, эпидемии и засухи считались временными нарушениями установленного космического порядка. Не- изменность мира означала отсутствие хороших и плохих времен. Не случайно в древнеегипетской мифологии не было ни Эдема, ни про- шедшего Золотого века, ни Армагеддона. Сфера духовной жизни циви- лизации Древнего Египта была ориентирована на идею бессмертия, однако в ней существовала и антитеза этой идеи, о чем свидетельствует так называемая «Песнь арфиста», совокупность текстов, появившихся в эпоху Среднего царства и Нового царства. Все на земле бренно, утверждается в «Песне», решительно все обре- чено на исчезновение; испокон веков поколения людей одно за другим нисходят в могилы, надгробные памятники разрушаются и исчезают, и от этих людей не остается даже воспоминания; о мудрецах древности Импхотепе и Джедефхоре помнят только потому, что все знают их изречения и повторяют их; никто из умерших не явился из потусторон- него мира, чтобы сказать живым об ожидающей их участи; а потому надо использовать все блага жизни — веселиться и наслаждаться, ибо ничто не отвратит неизбежную смерть. Таким образом, «Песнь» не просто высоко оценивает земную жизнь, но и полна неприкрытого скептицизма по отношению к загробным верованиям. Насколько необычно возникновение в религиозной куль- туре подобных взглядов? Нельзя не согласиться с мнением акад. Б.А. Тураева, утверждавшего, что «они общечеловечны» и напоминают мысли, высказанные в эпосе о Гильгамеше и в библейской книге «Экк- лезиаста». Каждое из подобного рода произведений свидетельствует, что наиболее пытливые умы древности ощущали недоказуемость и сомнительность некоторых религиозных догм, и «Песнь арфиста», бес- спорно, говорит о наличии в древнеегипетской культуре разных, иногда прямо противоположных течений религиозно-общественной мысли. Можно сказать, что в этой культуре все погружено в атмосферу религи- озности, но вместе с тем все одновременно имеет мощные корни в глубинах чистой человечности. |
||||||||||
| След. » |
|---|
