Литературный журнал геосимволистов Мой берег. Библиотека Символика

Анализ стихотворения Гумилёва "Лес"

Оглавление Анализ стихотворения Гумилёва "Лес" Страница 2 Страница 3 Страница 2 из 3 Гумилев очень трепетно относился к слову. В статье «Жизнь стиха» поэт приводит в пример слова Оскара Уайльда, своего любимого писателя, «приводящие в ужас слабых и вселяющие бодрость в сильных»: «Материал, употребляемый музыкантом или живописцем, беден по сравнению со словом. У слова есть не только музыка, нежная, как музыка альта или лютни, не только — краски, живые и роскошные, как те, что пленяют нас на полотнах Венецианцев и Испанцев; не только пластичные формы, не менее ясные и четкие, чем те, что открываются нам в мраморе или бронзе, — у них есть и мысль, и страсть, и одухотворенность. Все это есть у одних слов»… «Происхождение отдельных стихотворений таинственно схоже с происхождением живых организмов. Душа поэта получает толчок из внешнего мира, иногда в незабываемо яркий миг, иногда смутно, как зачатье во сне, и долго приходится вынашивать зародыш будущего творения, прислушиваясь к робким движениям еще не окрепшей новой жизни. Такое стихотворение может жить века, переходя от временного забвения к новой славе». [3] Обратимся к стихотворению Гумилева «Лес».     В том лесу белесоватые стволы     Выступали неожиданно из мглы,     Из земли за корнем корень выходил,     Точно руки обитателей могил.     Под покровом ярко-огненной листвы     Великаны жили, карлики и львы,     И следы в песке видали рыбаки     Шестипалой человеческой руки.     Никогда сюда тропа не завела     Пэра Франции иль Круглого Стола,     И разбойник не гнездился здесь в кустах,     И пещерки не выкапывал монах.     Только раз отсюда в вечер грозовой     Вышла женщина с кошачьей головой,     Но в короне из литого серебра,     И вздыхала, и стонала до утра,     И скончалась тихой смертью на заре,     Перед тем как дал причастье ей кюре.     Это было, это было в те года,     От которых не осталось и следа,     Это было, это было в той стране,     О которой не загрезишь и во сне.     Я придумал это, глядя на твои     Косы, кольца огневеющей змеи,     На твои зеленоватые глаза,     Как персидская больная бирюза.     Может быть, тот лес — душа твоя,     Может быть, тот лес — любовь моя,     Или, может быть, когда умрём,     Мы в тот лес направимся вдвоём. Рассматриваемое стихотворение входит в сборник «Огненный столп». Название книги взято из Ветхого Завета: «В стопе облачном Ты вёл их днём и в столпе огненном — ночью, чтоб освещать им путь». В том лесу белесоватые стволы Том (тот) — в этом есть что-то потустороннее (ср. тот свет, тот мир). Это катафорическое местоимение двигает текст вперёд. Созвучное слово там соотносится с наречием где-то. Перед нами мир неизведанный, таинственный и странный, находящийся за пределами человеческого «Я», за пределами человеческого сознания, понимания, выход в другие миры. Лес — в психологических тестах, гаданиях — это душа, внутренний мир человека. Например, задание теста: "Представьте себе лес, какой он? Светлый, тёмный, смешанный? Ваш выбор означает то, как вы подсознательно видите свою будущую жизнь". Белесоватые — близкие к белому, но не белые, так как лес там, на том свете, в том мире, и мы чётко не можем определить оттенок ( это передаётся суффиксом –оват-), белесоватые в противоположность черноватым, т.е. мгле, которая тоже непонятного оттенка. У некоторых восточных народов белый цвет — цвет траура. Саван тоже белый. Всё в том мире неясно, непонятно. В душе тоже непонятно, неясно. Чувства переменчивы, как противоположность белого и чёрного, добра и зла. Стволы — это символ чего-то основного, ствол как ось. Осевое время (800 — 200 гг. до н. э.), по Ясперсу, характеризуется тем, что в этот период времени происходит много необычного. В Китае тогда жили Конфуций и Лао-цзы, возникли все направления китайской философии. В Индии возникли Упанишады, жил Будда, в философии Индии, как и в Китае, были рассмотрены все возможности философского постижения действительности, вплоть до скептицизма, софистики, нигилизма и материализма; в Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя; в Греции — это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Всё то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий независимо друг от друга. « Пред. - След. »

 

« Пред.		След. »