Да подружатся мой рай с твоим раем |
Страница 10 из 12 ДЕЙСТВИЕ 9. Зал с пятью окнами. Поэт, Друг, Раймонд и Маша за новогодним столом. Все так же звучит фуга. Поэт. Хочется ветра. Маша. Снаружи? Поэт. Душою. Раймонд. До праздника три четверти часа. Пора подвести итоги. Поэт. Хорошее и плохое. Раймонд. Хорошего сейчас гораздо больше. В своей борьбе с Хаосом мы продвинулись… далеко... очень. Друг. Ну да. Милый уже в могиле. Поэт. Хотя бы опять не вылез. Раймонд. Еще… Мы многое узнали о Хаосе. Узнали его наверняка слабые места. Друг. А плохое? Что? Чем быстрее узнаем, тем быстрее забудем. Раймонд. Хаос все еще с нами. Вот что плохо. Поэт. Здесь, внутри нашего ковчега, так безопасно, что мне вдруг стало невыносимо страшно. Раймонд. Я знаю, как вам тяжело. Друг. Выпьем и продержимся. Да и Машка по виду трезвая. Друг наливает. Раймонд. Этим тостом мы проводим Старый Год. Поэт. Жаль, что Священник не с нами. Друг. Обычно отметают все ерундовое, что было. Раймонд. А мы отметем всю историю человечества. Ерунды там было достаточно. Поэт. Прощай, история человечества. Чокаются бокалами и выпивают. Раймонд. Как же они кровоточат, эти заползшие в душу корни звона. Друг. Вот и отмели. Поэт. Мне показалось… Там, за окном... Сотни невидимых поплавков… Маша. Тебе показалось. Друг. Не бери в голову. Лучше выпьем еще. Поэт. Я и не знал, что такая праздничность может быть оборотной стороной такого страха. Друг. Я тоже… волнуюсь. Поэт. Так страшно, что зубы клацают. Друг. Это от холода. Поэт. А я вот подумал: а если там, впереди, что-то настолько страшное, что страх здесь, на Земле – за радость? Раймонд. Мне кажется, нет ничего страшнее земных страхов. Маша. И я увидела… За окном… Как будто фонарь и человек… Раймонд. Наверное, это священник. Поэт. Я вам вот что скажу… (поднимает бокал) Я решил отказаться от своего места в ковчеге. Друг. (растерянно) Ты не хочешь плыть? Поэт. В плавании, да еще с ценностями, слишком уж опасно. Лучше я подожду вас здесь. Пока вы не вернетесь. Раймонд. Мы не собираемся возвращаться. Поэт. А потом… На земле… все же немного… поземлистее. Друг. Вообще-то я бы тоже подождал здесь. А наши места на Небесной территории вы с Машей можете использовать по своему усмотрению. Маша. (взволнованно) Вы совершаете ошибку. Друг. Вы ведь оставите нам хоть что-нибудь хорошее? Хотя бы вкус этой жареной индюшатины. Еще прошу оставить нежность осязаемых моими пальцами женских ягодиц. Ну и Радость Жизни разумеется. Маша. А как же я… Получается, и я вам уже не нужна? Друг. Пофлиртуешь с кем-нибудь другим. Там, на Небесной Территории. Раймонд - Другу. Ты пьян. Друг. И выпью еще. Ведь Праздник же. Этот тост за нежность осязаемых моими пальцами женских ягодиц. Друг, выпивший сам, закусывает персиком. Поэт – Раймонду. Разумеется, мы отказались плыть по своей воле. Но ведь ты… Ты все равно бы нас не взял? Раймонд. Напротив. Сейчас я почти уверен. Друг внезапно склоняется головою на стол. Поэт. (со страхом) Он мертв. Раймонд. Да нет. Просто устал. Поэт. (встает, обходит Друга) Точно мертв. Он отравился этим вот персиком. (поднимает с пола надкушенный персик) Раймонд. Получается, его погубила Радость Жизни. Поэт. Сбывается тайна Милого. Маша. Может, не выдержало сердце? От волнения? Поэт. (всматривается в лицо Друга) И пена на губах от волнения? Раймонд. Душам безразличны человечьи игры. Маша. Не могу я сидеть за одним столом с покойником. Маша встает, подходит к краю сцены. Поэт. (мечется, хочет сесть на свое место и отбегает) Так страшно… И в голове какое-то черное месиво. Надо что-то делать… (подходит к Раймонду) Может, обратиться к тому, что было в начале. К Первоначальной Поэзии? Где ты, Первоначальная Поэзия? (смотрит на Машу) Я понял… (бросается к Маше) Сделай мне … Маша. Отстань. Поэт. Какая ты сука. Не зря Милый говорил (задумывается) А …я… (яростно) Отправлюсь в плавание сам. Кусает надкушенный Другом персик. Поэт. Почему я жив? Берет с блюда персики и надкусывает по одному. Раймонд. Успокойся. До праздника совсем немного. Поэт. А Машку я все равно вые... Маша. Он сошел с ума. Раймонд - Поэту. (мягко) Болван проводит тебя отдохнуть. Болван выводит Поэта. Болван вел его вниз. А там… Те, кто в кабинках… Они ждали его. Он понял это, и ему стало так невыносимо страшно, что страх до того показался ему невыносимой радостью. И он закричал. А может попытался объяснить что-то оставшемуся наверху Раймонду на каком-то изначальном никому не понятном языке. Том языке, который был еще до первоначальной Поэзии. И еще долго звучали эти крики – поднимающиеся над грязью пузыри. Занавес |
||||||||||||||
| « Пред. | След. » |
|---|
Леонид Шимко
ГЕОСИМВОЛИСТЫ
| Евгений Горный |
| Расуль Ягудин |
| Юрий Тубольцев |
Евгений Горный
Расуль Ягудин
Юрий Тубольцев
Манифест геосимволистов
История отечественной культуры X-XVII вв. >>
Федерико Гарсиа Лорка.... >>
Поэт("Он... >>
 |
 |
 |
 |
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
|
 |