Воспоминания об Илье Репине |
|
Страница 54 из 55 В. В. ВОИНОВ Отрывки из дневника 9 ноября 1922 г. И.И.Бродский внес предложение, чтобы наша группа обратилась в исполком с ходатайством о приглашении И.Е.Репина вернуться в Россию. Дебатировали вопрос со всех сторон и решили все-таки присоединиться к предложению Бродского (он, кстати, уже предпринял шаги в этом отношении в исполкоме). Затем стали вспоминать разные эпизоды и анекдоты из художественной жизни, про Репина, про Академию и прочее. А.И.Кудрявцев вспоминал Репина, бывшего руководителем в художественной школе М.К.Тенишевой. Тогда он деятельно отдавался делу преподавания, не так, как впоследствии в Академии. Он все время бывал на уроках, много показывал... Как-то однажды в мастерской возник разговор о старых мастерах, говорили о их значении и мастерстве. Обратились к Илье Ефимовичу, чтобы узнать и его мнение. Он подошел с точки зрения академической премудрости, то есть так называемых категорий, ставившихся за достоинство рисунка. Репин призадумался... «Да! и в прежние времена были большие мастера, например, Микель Анджело, это огромный талант. Как рисовал человека, как знал тело и умел компоновать... да! Это - первая категория». «Ну, а Рафаэль?» - «Рафаэль... да, это - тоже хороший художник. Конечно, тут могут быть различные мнения и вкусы, но он тоже умел рисовать. Ему тоже, пожалуй, можно поставить первую категорию...» - «Леонардо да Винчи», - произносит кто-то. «А «Тайная вечеря»?» - «Да, «Тайная вечеря» очень хорошая картина, тринадцать человек, и все в разных позах и положениях. Хорошая картина (пауза)... а все-таки вторая категория...» А.Б.Лаховский вспоминал Репина в Академии: это было время, когда у него были нелады с Академией. Относился он к своим обязанностям вяло, небрежно; раз в неделю приезжал из Куоккалы и бегло просматривал работы шестидесяти человек его мастерской, почти не делал указаний, ничего не поправляя... Обход совершался всею толпою учеников, переходивших вместе с Ильей Ефимовичем от мольберта к мольберту, за профессором обычно находился староста мастерской. Однажды Репин подходит к одному из этюдов (модель - цыганка): «Фу, какая гадость! Чей это этюд?» - «Мой», - был ответ старосты (Чахрова). «Что же, ничего, ничего! Монеты (на костюме) очень хорошо написаны...» Как-то в мастерской возник разговор о том, что было бы желательно устроить выставку работ учеников Репина. Репин отнесся к этой мысли сочувственно, говорил, что это может выйти интересно. Сказано - сделано. К участию были привлечены и бывшие его ученики (например, Браз), но они плохо откликнулись. Староста Чахров говорил, что вещи найдутся - выставка будет! Устроили выставку в Рафаэлевском и Тициановском залах; приехал Репин, осмотрел ее, а затем и говорит: «А знаете что? Лучше выставки не устраивать!» Так она и не состоялась! Картины есть - выставки нет... А.И.Кудрявцев вспоминал время начала своей карьеры; наивным провинциальным юношей он приехал держать экзамен в Академию. Силушки мало, самомнения и надежд - масса! Заставили писать натурщика; Кудрявцев раньше никогда не писал и, конечно, «застрял» - ничего не выходит... Подходит к нему один из державших экзамен, Сепп, и советует сбегать к Митрофанову купить неаполитанской желтой (у Кудрявцева ее не было) «и так прямо на спине чистой ею и пишите». Но и неаполитанская не помогла, он провалился. Попал только на следующий год. В Академии он подружился с Сеппом, который был ужасным чудаком. Особенно забавна история с его программой. Перед выступлением на конкурс Репин потребовал, чтобы ученики представили эскизы. Подходит к нему Сепп и говорит, что не согласен с его мнением. «Почему?» - «А потому, что эскиз - это есть интимная вещь, которую художник не должен до поры до времени предъявлять на суд публики». - «Что же, это, может быть, и так», - сказал Илья Ефимович. Так Сепп и не представил никакого эскиза и работал над своей программой у себя в мастерской, никому ее не показывая. Настало время выпуска. Помню обход Репиным мастерских конкурентов. Кудрявцеву надо было видеть Сеппа, и вот, идя по коридору, он видит, что Репин выходит из его мастерской. Кудрявцев - туда; просит показать картину; тот соглашается. Кудрявцев поглядел и ахнул: стоит - ничего вымолвить не может, настолько озадачила картина, на которой изображен был всадник, сидящий лицом к хвосту лошади... Наконец, Кудрявцев спрашивает: «А Репин видел? Ну, как ему она понравилась?» - «Кажется, понравилась», - как всегда флегматично говорит Сепп. Он сказал: «Вот так штука!» Лаховский вспоминает, как один-единственный раз Репин рисовал при учениках. Моделью служил кобзарь; Репин воодушевился, вспоминая Малороссию, попросил лист бумаги и начал рисовать; рисовал робко, чуть дотрагиваясь до бумаги, затем стал все больше и больше вырабатывать, и вышел дивный рисунок. Репин встал со словами: «Хорошо провел время!» Поводом ухода его из Академии послужил разговор с учениками. Речь шла о том, что в Академии ученики не учатся компоновать и впервые приступают к композиции, выходя на конкурс. А причины тому? - Недостаток и отсутствие мастерских. Выступил Лепилов, сказавший, что вот профессора занимают колоссальные квартиры и мастерские, которые часто пустуют, а ученикам негде работать. Репин ничего не сказал, обиделся и тотчас же подал в отставку. Лепилов был в отчаянье, прямо плакал. Но, конечно, этот разговор был только повод для Репина уйти из Академии, а не причина. Особенно ценил сам Репин портрет Беляева (Русский музей). А.И.Кудрявцев по заказу музыкального общества сделал копию с этого портрета. Репин ее одобрил. Стал смотреть на портрет: «А знаете, как он почернел; а ведь вначале он был светлый, сверкал... Бриллиант на кольце так был написан, что прямо сверкал; когда портрет был за границей, то в одном немецком журнале появилась карикатура на него. Был изображен Беляев, и весь портрет был исчиркан лучами света, исходившими от бриллианта...» 2 января 1925 г. ...Утром видел С. В. Чехонина, с которым осмотрел выставку рисунков И.Е.Репина, которая произвела на него сильное впечатление. Сергей Васильевич вспоминал те пять лет, которые он работал под руководством Ильи Ефимовича в Тенишевской мастерской вместе с его сыном Юрием. Сергей Васильевич считает, что Илья Ефимович очень много давал как учитель (это идет вразрез с большинством отзывов о Репине как преподавателе), но он подходит сам к этому вопросу с несколько особой стороны. Его Репина речи об искусстве, его разглагольствования мало стоили. Самое ценное - была возможность видеть самого Илью Ефимовича за работой, знакомиться, так сказать, на корню с процессом его рисования. И вот в этом смысле - знакомство с Репиным дало Сергею Васильевичу чрезвычайно много. Он сам сделал довольно много рисунков, до иллюзии схожих с рисунками Ильи Ефимовича. Потом он «ушел» от его манеры и принципов, но Репин дал ему очень много в смысле уменья видеть натуру и передавать ее... 25 февраля 1926 г. П.И.Нерадовский рассказал про свой разговор с академиком Павловым о Репине. Павлов три раза прочел книгу А.П.Иванова, чтобы вполне сознательно отнестись к ней (эта идеология ему чужда и трудна). Когда он был у Рейина и тот рисовал его портрет, то заговорил с Ильей Ефимовичем об этой книге. Репин так разволновался по поводу сопоставления его с Суриковым, что не смог работать, совсем расстроился и вышел в другую комнату. Только взяв себя в руки и успокоившись, он снова смог продолжать свою работу. 3 марта 1926 г. ...А.Ф.Кони, как всегда, больше говорил «по поводу» Репина, чем о самом Репине. Отмечал его впечатлительность. Интереснее всего был рассказ о работе над картиной «Искушение Христа», которую Кони имел возможность наблюдать в различных ее стадиях. Первый вариант был замечательно интересен и убедителен: вдохновенная фигура Христа на пригорке на фоне грандиозных далей под холмом, внизу облако, в котором, при внимательном рассмотрении, виднелась фигура дьявола, указывавшего Христу на земные блага. Было это очень вдохновенно и потрясающе. Но Репин был недоволен. Во второй раз Кони увидел уже переписанную картину - фигура Христа осталась нетронутой, облако исчезло, вместо него Юпитер рядом с Христом тоже указывает на землю вниз. Впечатление уже ослабело, и было не совсем понятно, при чем тут Юпитер. Третий вариант - Юпитера сменил ассирийский царь в роскошных одеждах, в тиаре. Христос изменен, обут в сандалии. Свежесть и сила первоначального варианта совсем исчезли. Так Репин иногда не мог остановиться вовремя и портил свои картины. Затем Анатолий Федорович встречался с Репиным, когда тот писал его портрет. Он не заставлял его сидеть неподвижно, а, наоборот, просил делать свое дело, двигаться: «Мне важнее всего живой человек, а не манекен, позирующий в напряженной позе». Репин очень умел работать, разговаривая. Кони много ему рассказывал случаев из своей судебной практики, и часто Репин глубоко задумывался над этими темами: даже бросал свои кисти, задумывался и горячо говорил. Так, например, его очень затронул за живое вопрос о самоубийствах. Анатолий Федорович рассказал ему ряд случаев особой роковой иронии судьбы. Судьба описывает вокруг человека спираль всяких невзгод... Чаша бедствий все наполняется, и когда переливает горе через край, то человек доходит до самоубийства. Какой-нибудь пустяк (повод) - несданный экзамен, проигранное дело, измена любимой женщины и т. п. - является лишь каплей, переполняющей чашу горестей, и в результате - роковой исход - самоубийство. И всегда так бывает, что вскоре после рокового конца выясняется, что причина, его вызвавшая, устраняется, исчезает и самоубийство оказывается неоправданным, бесцельным. Эта ирония судьбы заставила Илью Ефимовича глубоко задуматься над этим вопросом. Анатолий Федорович рассказал о случае с художниками профессором Гревом и Кречмером (процесс 1886 года в Берлине, на котором присутствовал Кони). Суть сводится к обвинению профессора Грева в том, что его отношения к своей натурщице были «нечистые и небескорыстные». Стариков-художников держали в тюрьме девять месяцев, но потом после ужасного унизительного разбирательства их оправдали. Наиболее интересным моментом процесса был допрос экспертов-художников, из которых три ответили, что когда художник работает, то на первом плане у него гармония форм и красота; два других высказались в том смысле, что они «за себя не ручаются», если бы им пришлось работать с обнаженной красивой женщиной; возможно, что тут возникают переживания далеко не эстетического порядка, а чисто чувственные, плотские... Репина глубоко задело это мнение, и он горячо стал протестовать против него, говоря, что эти господа ровно ничего не понимают в переживаниях подлинного художника! 17 марта 1926 г. С.А.Жебелев делился своими воспоминаниями об И.Е.Репине в период совместной службы с ним в Академии художеств. Учитель Илья Ефимович, по-видимому, был плохой, не умел передать ученикам своих знаний. Любознателен был страшно. Как-то заставил Жебелева пересказать ему весь его труд, над которым тот работал (о «Политике» Аристотеля). Когда узнал, что Аристотель был сторонником рабства, Репин вышел из себя, ужасался и т.д. Очень наивен и простодушен был И.Е.Репин на экзамене Жебелева (присутствовал, как замещавший ректора Академии). Если студент отвечал хорошо, Репин начинал шумно восторгаться и удивляться... Если ответы были неудачны, то Илья Ефимович вдруг весь вскипал, начинал кричать: «Таким студентам не место в Академии, гоните его вон!» Затем Жебелев путем наводящих вопросов выяснял, что студент кое-что знает, тогда Илья Ефимович восторгался снова: как это, мол, профессор умеет извлечь знания у человека, который обнаружил сначала свое полное неведение!? Наивен он был и экспансивен - словно ребенок! Жебелев вспоминает поездку с Ильей Ефимовичем в Ясную Поляну. Когда Л.Н.Толстой показал Илье Ефимовичу замечательный вид, он забыл все на свете - сел писать и встал только когда закончил этюд... Но из-за этого он пропустил поезд и не мог уехать в тот день, хотя очень было нужно!.. 19 марта 1926 г. Из рассказов Чуковского о Репине. Однажды они вместе с Ильей Ефимовичем пошли в Русский музей взглянуть на его картины, но... дойти до них не суждено было. Илья Ефимович остановился, словно пригвожденный, перед «Помпеей» Брюллова; был в совершенном экстазе, стал шептать что-то... иногда слышались отрывки фраз: «Как совершенно!.. Какое горение творчества!.. Вот где настоящий гений!..» Чувствовалось, что это нечто вроде молитвы, и нельзя было с ним в этот момент говорить, мешать его экстазу... На свои картины он отказался смотреть после Брюллова. |
| След. » |
|---|
| Читателю журнала "Мой берег" |
|---|
|
Приглашаем Вас ознакомиться с поэзией и прозой геосимволистов (см. с главной страницы). Геосимволисты организовали несколько виртуальных библиотек. Интересует музыка - посетите библиотеку геосимволистов. Если вам нужны рефераты - они здесь. Если вы ищете сочинения и уроки - найдёте их здесь. Что касается учебников и решебников - да вот они! Немного о здоровье. Немного биографий. ГДЗ - и те в столбик. Язык приведёт к Вавилону. Фото от геосимволистов. Ну, и чтобы жизнь мёдом не казалась. Двойная библиотека есть боль. А, может, и нет. Наши стратегические партнёры. ГДЗ и ответы. Время подумать о празднике. Арт - и готово. Почти что модерн. Хотели ли вы, чтобы развалился СССР? Конечно, нет. С трудом и закон не помеха. Ох как хорошо с книгой по социологии. И выпить не хочется. Как орёл летаешь. Вместе с Авиценной. Праздник по нотам на целый культпоход потянет. |