Юрий Прокушев. Сергей Есенин |
| 19.07.2009 г. | ||||||||||||
Страница 3 из 10 * I. ПОЭТИЧЕСКОЕ СЕРДЦЕ РОССИИ * К вершинам поэзии Сергей Есенин поднялся из глубин народной жизни. "Рязанская земля, где мужики косили, где сеяли свой хлеб", стала страной его детства. Мир народно-поэтических образов окружал его с первых дней жизни: Родился я с песнями в травном одеяле. Зори меня вешние в радугу свивали. Вырос я до зрелости, внук купальской ночи, Сутемень колдовная счастье мне пророчит. И костер зари, и плеск волны, и серебристая луна, и шелест тростника, и необъятная небесная синь, и голубая гладь озер - вся красота родного края с годами отлилась в стихи, полные любви к русской земле: О Русь - малиновое поле И синь, упавшая в реку, - Люблю до радости и боли Твою озерную тоску. В сердце Есенина с юных лет запали грустные и раздольные песни России, ее светлая печаль и молодецкая удаль, бунтарский разинский дух и кандальный сибирский звон, церковный благовест и умиротворенная сельская тишина, веселый девичий смех в лугах и горе седых матерей, потерявших сыновей на войне. От проникновенных стихов о стране "березового ситца", шири ее степных раздолий, сини озер, шуме зеленых дубрав до тревожных раздумий о судьбах России в "суровые грозные годы", каждый есенинский образ, каждая есенинская строка согреты чувством безграничной любви к Родине: Но более всего Любовь к родному краю Меня томила, Мучила и жгла. Боли и невзгоды крестьянской Руси, ее радости и надежды - все это отлилось у Есенина в задушевные и светлые, скорбные и гневные, грустные и радостные строфы. О чем бы ни писал поэт, даже в самые тяжелые минуты одиночества, светлый образ Родины согревал его душу. Что происходит, что свершается на родной Руси сегодня, что ожидает ее завтра - мысли эти неотступно тревожат его. "Моя лирика, - не без гордости говорил Есенин, - жива одной большой любовью, любовью к Родине. Чувство Родины - основное в моем творчестве". Таковы его юношеские стихи: "Край любимый! Сердцу снятся...", "Гой ты, Русь, моя родная...", "В том краю, где желтая крапива..." Такова написанная девятнадцатилетним поэтом "Русь". Среди ранних произведений Есенина, затрагивающих тему войны ("Узоры", "Бельгия"), "Русь" - наиболее зрелое в идейном и художественном отношении. В 1915 году поэт печатает "Русь" в журнале "Северные записки". "Этим стихотворением, - вспоминает один из современников Есенина, - он и приобретает себе известность и имя". Война была для крестьянской Руси непоправимым бедствием. Сколько русских пахарей не вернулось к отчему крову с войны! Миллионы могильных холмов - таков был кровавый след войны на земле. "Война мне всю душу изъела", - скажет поэт позднее в "Анне Снегиной". Суров, печален, правдив в "Руси" рассказ поэта о Родине в годину военных невзгод. Атмосфера тревожного предчувствия надвигающейся беды уже ощутима в начале стихотворения: Потонула деревня в ухабинах, Заслонили избенки леса. Только видно, на кочках и впадинах, Как синеют кругом небеса. Но поэту дорога и близка эта Русь. Ему хочется верить, что беда, может быть, обойдет отчий край стороной. А черные тучи уже застилают горизонт... Война! Понакаркали черные вороны: Грозным бедам широкий простор. Крутит вихорь леса во все стороны, Машет саваном пена с озер. Грянул гром, чашка неба расколота, Тучи рваные кутают лес. На подвесках из легкого золота Закачались лампадки небес. Повестили под окнами сотские Ополченцам идти на войну. Загыгыкали бабы слободские, Плач прорезал кругом тишину, Такие строки могли родиться только в сердце художника, для которого война - непоправимое человеческое горе. Вот откуда лирический накал этих строк. Одна за другой развертываются в "Руси" грустные картины деревенской жизни во время войны. Опустели села. Осиротели избы. Изредка нежданно-негаданно приходят в деревню солдатские весточки: Они верили в эти каракули, Выводимые с тяжким трудом, И от счастья и радости плакали, Как в засуху над первым дождем. Всей душой, всем сердцем поэт с народом - ив короткие радостные мгновения, и в долгие годы горя и печали: Я люблю эти хижины хилые С поджиданьем седых матерей. . . . . . . . . . . . . . . . . Ой ты, Русь, моя родина кроткая, Лишь к тебе я любовь берегу. Поджиданье седых матерей... О многом заставляет нас и сегодня задуматься, многое пережить рассказ поэта о прошлых военных бедах на русской земле. Стихотворение "Русь" - знаменательная веха во всем дооктябрьском творчестве Есенина, программное произведение молодого поэта. В "Руси" отчетливо слышен свой поэтический голос, своя песнь о Родине. И вместе с тем песнь эта как бы продолжает проникновенную кольцовскую песнь о русской земле; по настроению "Русь" перекликается с блоковскими скорбными раздумьями о Родине: Россия, нищая Россия, Мне избы серые твои, Твои мне песни ветровые, - Как слезы первые любви! И едва ли не более всего она заставляет нас вспомнить строки знаменитой некрасовской песни "Русь": Ты и убогая, Ты и обильная, Ты и забитая, Ты и всесильная, Матушка-Русь!.. И хотя в "Руси" Есенина слышится больше скорбный голос "музы печали", нежели "музы мести", народного гнева, нельзя не уловить, не почувствовать главного: в основе своей это произведение, где с такой определенной социальной направленностью, так художественно полнокровно раскрывалось поэтом чувство любви к Родине, созвучно некрасовской "Руси". Есенинская лирика уходит глубокими корнями в ту реальную действительность, которая окружала поэта. Сердце поэта гложет "плакучая" дума: "Ой, не весел ты, край мой родной". Образы русских людей-тружеников выписаны в ряде ранних стихов Есенина с сыновней заботой об их судьбе, часто неустроенной и безрадостной. Здесь и крестьяне, у которых "заглушила засуха засевки, сохнет рожь и не всходят овсы"; и девочка-малютка, просящая со слезами "хлеба черствого кусок" у окна больших хором; здесь и "старый дед, согнувши спину, чистит вытоптанный ток"; и старушка мать, у которой сын воюет в далеком краю; здесь и деревенские парни-рекруты, которые и "до рекрутства горе маяли"; и девушка-крестьянка, чей любимый убит на войне. Взор поэта замечает и сиротливые избы деревень, и песчаную дорогу, по которой идут люди в кандалах. Выделяя основное, что определяет идейно-эстетическое содержание поэзии Есенина до 1917 года, нельзя упускать из виду те трудности и противоречия мировоззренческого и художественного порядка, которые пришлось преодолеть поэту на своем творческом пути, нельзя не видеть того, что порой сковывало поэтические силы Есенина. Следует прежде всего сказать о религиозных мотивах и образах в стихах Есенина, особенно ранних, тем более что поэт в этом отношении был самым строгим критиком. "От многих моих религиозных стихов и поэм, - писал Есенин в 1925 году, - я бы с удовольствием отказался, но они имеют большое значение, как путь поэта до революции". Бесспорно, такие стихотворения, как "Микола", "Инок", "Чую радуницу божью", вошедшие в первую его книгу стихов "Радуница", и некоторые другие, во многом лишены той подлинно народной, жизненно реалистической основы, которая так явственно видна в лучших стихах, написанных им до 1917 года (поэма "Русь", "Заглушила засуха засевки...", "Кузнец", "По селу тропинкой кривенькой...", "Гой ты, Русь, моя родная..."). Произведения, подобные "Миколе" и "Иноку", проникнутые религиозными мотивами, снижали идейно-художественное и общественное значение дореволюционной поэзии Есенина. Позднее, характеризуя этот период своего творчества, он писал: "Я вовсе не религиозный человек и не мистик. Я реалист, и если есть что-нибудь туманное во мне для реалиста, то это романтика, но романтика не старого нежного и домообожаемого уклада, а самая настоящая земная... Я просил бы читателей относиться ко всем моим Исусам, божьим матерям и Миколам, как к сказочному в поэзии. Отрицать я в себе этого этапа вычеркиванием не могу так же, как и все человечество не может смыть периода двух тысяч лет христианской культуры, но все эти собственные церковные имена нужно так же принимать, как имена, которые для нас стали мифами: Озирис, Оаннес, Зевс, Афродита, Афина и т. д.". Любовь Есенина к Родине, озабоченность поэта судьбой крестьянской Руси, ненависть к войне, тяготение, подчас стихийное, к демократическим общественным силам и идеям, к народности и реализму - все это определяет идейно-эстетическую ценность поэзии Есенина до 1917 года. И было бы неверно по старой традиции видеть в ранней поэзии Есенина только идеализацию и поэтизацию патриархальной деревенской старины. Время Есенина - время крутых поворотов в истории России. От Руси полевой, патриархальной, уходящей в прошлое, от России, ввергнутой царизмом в пучину мировой войны, - к России, преображенной революцией, России Советской - таков путь, пройденный поэтом вместе со своей Родиной, со своим народом. Грандиозен и прекрасен этот путь - путь Великого похода трудовой России в будущее. Вместе с тем - и суров, драматичен. И далеко не каждый из писателей того времени смог устоять на палубе корабля - России, когда разразилась революционная буря. Вспомним Алексея Толстого и его роман-эпопею об утраченной и вновь обретенной Родине. Вспомним трагедию Бунина... Уже в произведениях, созданных Есениным вскоре после февральских событий, отчетливо слышны раскаты крестьянской стихии, мятежного набата: Слышен волховский звон И Буслаев разгул, Закружились под гул Волга, Каспий и Дон. Такой теперь предстает перед взором поэта русская земля - вчера еще печальный, "покойный уголок", "родина кроткая", "сторона ковыльной пущи". Весь мир для него окрашен в светлые, радужные тона. Русский пахарь, русский крестьянин, еще совсем недавно покорный, мирный, превращается в отважного богатыря-великана Отчаря, который прижимает к плечу "нецелованный мир". Его "могутные плечи - что гранит-гора", он "несказанен и мудр", в речах его "синь и песня". Есть в этом образе что-то от богатырских фигур русского былинного эпоса, Отчарь заставляет вспомнить, пожалуй, прежде всего богатыря-пахаря Микулу Селяниновича, которому подвластна была великая тяга земли, и он, играючи, распахивал чистое поле своей чудо-сохой. Определяя свою гражданскую позицию в дни Февральской революции, поэт заявляет: Довольно гнить и ноять И славить взлетом гнусь - Уж смыла, стерла деготь Воспрянувшая Русь. Следует особо выделить "маленькую поэму" Есенина "Товарищ". Сдержанно-просто и эпически широко начинает поэт свой рассказ о простом рабочем, который в дни разгрома царизма "не сробел перед силой вражьих глаз", а его сын, крошка Мартин, увлеченный героизмом отца, встает на защиту республики. Образ простого рабочего был новым для Есенина. Но поэт нашел скупые, точные, выразительные штрихи, чтобы нарисовать его героический портрет. В схватке с врагами революции отец Мартина предпочел смерть предательству. Сын слышит мужественный голос отца, который "не пал как трус", слышит, как он зовет Мартина туда, Где бьется русский люд, Велит стоять за волю, За равенство и труд!.. Каков же исход борьбы? Кто победит? Убит отец Мартина, "пал, сраженный пулей, младенец Иисус", и вот уже самого Мартина кто-то давит, кто-то душит, палит огнем. Ночь черная, черна... Трагизм событий нарастает. Кажется, конец... Но все сильнее вьюжит "февральский ветерок" и "спокойно звенит за окном, то погаснув, то вспыхнув снова, железное слово: "Рре-эс-пу-у-ублика". Резко контрастный поворот повествования в конце стихотворения призван был передать драматизм и напряженность событий. Писатель Лев Никулин в своих воспоминаниях о Есенине рассказывает, как ему посчастливилось однажды слышать поэта, читающего своего "Товарища". Было это в 1918 году. "В то время, - замечает Никулин, - уже немало было написано стихов о революции, свергнувшей царизм, притом разными поэтами, но остались в литературе поэтохроника Маяковского "Революция" и "Товарищ" Есенина". Стихотворение "Товарищ", написанное Есениным под впечатлением похорон жертв революции на Марсовом поле в Петрограде, зримо раздвигало идейно-эстетические рамки его поэзии. "Товарищ" явился важной вехой на пути Есенина к его будущим произведениям о революции. Все, что свершилось в России в годы Октября, было необычно, ни с чем не сравнимо. "Сегодня пересматривается миров основа", - утверждал Владимир Маяковский. "Революционный держите шаг!" - призывал сынов восставшей России Александр Блок. Великие перемены в жизни России предчувствовал и Сергей Есенин, когда писал: Сойди, явись нам, красный конь! Впрягись в земли оглобли... Мы радугу тебе - дугой, Полярный круг - на сбрую. О, вывези наш шар земной На колею иную. Полный жизненных сил, уверенности в себе, поэт "сегодня рукой упругою готов повернуть весь мир". Он восторженно провозглашает: Да здравствует революция На земле и на небесах! Все больше Есенина захватывает "вихревое" начало, вселенский, космический размах событий. Поэт Петр Орешин, вспоминая о встречах с Есениным в годы революции, писал: "Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом, и принял его, конечно, только потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем..." Судьба Родины, народа, особенно многомиллионной массы русского крестьянства в бурную революционную эпоху, - вот что волнует поэта, вот что главным образом определяет идейно-художественное своеобразие, сильные и слабые стороны стихов и поэм, написанных им в 1917 - 1918 годах. На первых порах революционная тема решалась поэтом своеобразно. В его стихах зачастую трудно было найти отображение реальных революционных событий. В таких произведениях, как "Преображение", "Инония", "Иорданская голубица", написанных на "второй день" октябрьской победы, революционное содержание заключается подчас в старую поэтическую оболочку; здесь живы еще мифологические образы и отзвуки библейских легенд. Новый мир предстает либо в виде утопических картин мужицкого "рая" на земле, либо в виде романтического "града Инонии, где живет божество живых" и господствует "революционная" вера: Новый на кобыле Едет к миру Спас. Наша вера - в силе. Наша правда - в нас! В первых послеоктябрьских произведениях поэта в известной мере отразились настроения и чаяния тех трудовых слоев русской деревни, которые поначалу (подобно Есенину) восприняли революцию стихийно, как долгожданное освобождение от помещиков, но еще не осознали ее истинных целей, ее пролетарского социалистического характера. Кипящая в народе ненависть к свергнутому революцией самодержавному строю, справедливая разрушительная ярость по отношению к прошлым порядкам - все это наполняло поэзию Есенина после Октября гневом и ненавистью к старому миру. "В начале 1918 года, - отмечал Есенин позднее, - я твердо почувствовал, что связь со старым миром порвана, и... написал поэму "Инония", на которую много было нападок и из-за которой за мной утвердилась кличка хулигана". В "Инонии" поэт не только поднимается до отрицания казенной церкви с ее ханжеством, фальшивой моралью, лживыми легендами. Он открыто восстает против самих основ христианской религии: Время мое приспело, Не страшен мне лязг кнута. Тело, Христово тело Выплевываю изо рта. Поэт отбрасывает прочь мотивы смирения и покорности, звучавшие ранее в некоторых его стихах. Именно в бунтарской, богоборческой теме, характерной для первых послеоктябрьских стихов Есенина, прежде всего и проявлялась революционность поэта. Высокая патетика, пророческий пафос, метафоричность образов - все это были новые черты художественного стиля поэта. Уже в 1917 - 1918 годах религиозные образы и церковная лексика, к которым поэт еще прибегал, вступают в противоречие с явным тяготением художника-реалиста к лексике и образам, рожденным Октябрем и передающим революционный накал тех незабываемых дней: Небо - как колокол, Месяц - язык, Мать моя - родина, Я - большевик... Эти стихи, написанные летом 1918 года в Константинове и навеянные деревенскими впечатлениями, передают настроение крестьян, получивших в революцию с помощью большевиков долгожданную землю. Спустя некоторое время Есенин вновь возвращается к этой теме: Говорят, что я большевик. Да, я рад зауздать землю... Эти строки, конечно, не следует понимать буквально (известно, что Есенин не был в партии). Вместе с тем это не просто фраза. Поэт явно симпатизирует людям, которым под силу даже "зауздать землю", их несгибаемой воле в схватке с темными силами старого мира. В этом еще раз убеждаешься, читая стихотворение "Небесный барабанщик", написанное им в 1918 году. Столкновение двух миров и судьба Родины - вот мысль, волнующая поэта. Отсюда и жизнеутверждающий романтический пафос, и гиперболические образы, и ораторски-маршевый ритм стиха. "Небесный барабанщик" в идейно-художественном отношении значительнее таких произведений Есенина, как "Преображение" и "Инония". В нем открытый призыв к борьбе с "белым стадом горилл" - интервентов. Схватка с врагом предстоит не из легких, она потребует напряжения всех сил и даже жертв. И поэт обращается к восставшим: Верьте, победа за нами! Новый берег недалек... Революция несет свободу всем народам России, с ее победой и "калмык и татарин почуют свой чаемый град". Впервые Есенин подходит так близко к мысли о братской солидарности восставших: Ратью смуглой, ратью дружной Мы идем сплотить весь мир. Мы идем, и пылью вьюжной Тает облако горилл. В "Небесном барабанщике" почти отсутствуют образы, навеянные старой христианской поэтикой; это относится и к развернутому образу-метафоре "солнца-барабана", и к образу "белого стада горилл". Есенин все яснее осознает: о России, преображенной Октябрем, нельзя петь по-старому. "Революция, - замечает он по поводу некоторых стихов поэта Николая Клюева, - а он "избяные песни..." На-ка-за-ние! Совсем старик отяжелел". И тогда же в письме поэту Александру Ширяевцу решительно советует: "...брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь с ее несуществующим Китежем... Жизнь, настоящая жизнь нашей Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества". К значительным явлениям гражданской лирики первых лет революции можно отнести и торжественно-величественную "Кантату", написанную Есениным совместно с поэтами М. Герасимовым и С. Клычковым. Из трех частей "Кантаты" Есенину принадлежит вторая. В ней поэт обращается к павшим в октябрьских боях героям революции, чей прах покоится у древних стен Кремля: Спите, любимые братья. Снова родная земля Неколебимые рати Движет под стены Кремля. "Кантата" была написана Есениным при участии Михаила Герасимова не случайно. Стихи рабочего-поэта Есенин выделяет и положительно оценивает в своей статье (при жизни Есенина не опубликованной) о двух сборниках пролетарских писателей, изданных в 1918 году. Из статьи видно, как внимательно всматривался Есенин в процесс формирования новой литературы, как справедливы были его суждения о положительных сторонах произведений рабочих-писателей и как верно чувствовал он их серьезные художественные просчеты. Но не только гражданской, политической лирики, созданной Есениным в 1917 - 1918 годах, коснулось дыхание революционной грозы; оно сказалось и на его лирических стихотворениях, полных любви к родине и тончайшего проникновения в мир русской природы: "Разбуди меня завтра рано...", "О пашни, пашни, пашни...", "О верю, верю, счастье есть!", "Я по первому снегу бреду...", "Вот оно, глупое счастье...", "О муза, друг мой гибкий...", "Теперь любовь моя не та...", "Зеленая прическа", "Закружилась листва золотая..." Чем больше вслушиваемся и звучание этих стихотворений, тем отчетливее улавливаем в них новый душевный настрой поэта: О, верю, верю, счастье есть! Еще и солнце не погасло. . . . . . . . . . . . . . . . Звени, звени, златая Русь, Волнуйся, неуемный ветер! Или: О муза, друг мой гибкий, . . . . . . . . . . . . . . . Теперь бы песню ветра И нежное баю - За то, что ты окрепла, За то, что праздник светлый Влила ты в грудь мою. Лирическое стихотворение "Тучи - как озера...", написанное Есениным в 1918 году, более отчетливо, чем другие, показывает, что именно "вливало радость" в грудь поэта: Тучи - как озера, Месяц - рыжий гусь. Пляшет перед взором Буйственная Русь. Дрогнул лес зеленый, Закипел родник. Здравствуй, обновленный Отчарь мой, мужик! Все теперь волнует поэта, все согревает его сердце. Даже зима, которая в иные времена наполняла его душу холодом: Я по первому снегу бреду, В сердце ландыши вспыхнувших сил. . . . . . . . . . . . . . . . Хороша ты, о белая гладь! Греет кровь мою легкий мороз! Так и хочется к телу прижать Обнаженные груди берез. * * * В первых послеоктябрьских произведениях Есенин во многом стихийно, но искренне, радостно и горячо приветствовал революцию, давшую крестьянам землю и свободу. Осмыслить же глубоко, осознать все значение исторических и социальных перемен в жизни народа, особенно русской деревни, связанных с борьбой за торжество идей Великого Октября, он смог далеко не сразу. Интервенция, контрреволюция, блокада, голод, холод обрушились на молодую республику. Ценой неимоверных усилий прокладывал пролетариат России иод руководством Коммунистической партии путь в социалистическое будущее. Революция требовала напряжения всех сил, железной, сознательной дисциплины, подчинения всей жизни страны единой цели - победить врага. Чтобы спасти от голода рабочих в городах и дать продовольствие фронту, на учет были взяты все излишки продуктов у крестьян, установлена продразверстка и запрещена частная торговля хлебом. Политика военного коммунизма была временным явлением, вызванным войной и разрухой народного хозяйства. Она позволила пролетариату России защитить завоевания Октября, в том числе и полученную крестьянами землю. Введение продразверстки и обострение в связи с этим настороженного (исторически сложившегося) отношения деревни к городу, поиски частью трудового крестьянства "третьего пути" в революции (вспомним махновщину), борьба в сознании крестьянина-труженика собственнических чувств с новыми взглядами на жизнь, - все это находит свое преломление в творчестве Есенина. Поэт односторонне воспринимает период военного коммунизма, ему еще трудно понять, что противоречия этого времени будут быстро преодолены самой действительностью. Ему кажется, будто железная революционная дисциплина несовместима со свободой личности. Именно в этот период классовых битв, требовавших от художника особенно четкой и ясной идейной позиции, и проявился наиболее ощутимо "крестьянский уклон" Есенина. "В годы революции, - писал поэт в автобиографии, - был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном". Не следует думать, что крестьянский уклон - проявление только субъективных сторон мировоззрения и творчества поэта. В произведениях Есенина этот уклон прежде всего отражал те конкретные, реальные, объективные противоречия, которые были характерны для русского крестьянства в период революции. Трудно тогда было многим осмыслить этот исторически неизбежный крутой поворот в жизни революционной России. "Россия во мгле" - так назвал свою книгу английский писатель-фантаст Герберт Уэллс, побывавший у нас в 1920 году. "Еще один год гражданской войны, - писал он, - и окончательный уход России из семьи цивилизованных народов станет неизбежным". В это грозное время не выдержало, дрогнуло сердце "последнего поэта деревни": Россия! Сердцу милый край! Душа сжимается от боли. Мучительно встает перед ним вопрос: "Куда несет нас рок событий?" Ответить тогда на него было нелегко. Всюду вокруг были видны следы войны и разрухи: голодные, опустевшие села, тощие, неухоженные поля, черные паутины трещин на опаленной засухой, мертвой земле... Особенно тяжело, временами трагически в 1919 - 1921 годах поэт переживает революционную ломку старых, патриархальных устоев русской деревни. Это свое мироощущение с особой лирической взволнованностью и откровенностью Есенин выразил в поэме "Сорокоуст" (1920). Романтический рассказ о том, как паровоз обогнал тонконогого жеребенка, имеет глубокий внутренний смысл: Видели ли вы, Как бежит по степям, В туманах озерных кроясь, Железной ноздрей храпя, На лапах чугунных поезд? А за ним По большой траве, Как на празднике отчаянных гонок, Тонкие ноги закидывая к голове, Скачет красногривый жеребенок? Милый, милый, смешной дуралей, Ну куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых коней Победила стальная конница? "Конь стальной, - замечает по этому поводу поэт, - победил коня живого. И этот маленький жеребенок был для меня наглядным дорогим вымирающим образом деревни..." Поэту кажется, что "электрический восход, ремней и труб глухая хватка" - все это "механически мертвое", что деревне угрожает "железный гость". "Наша песня с тобой не сживется..." - говорит он этому гостю. В "Сорокоусте", так же как и в "Кобыльих кораблях", "Песне о хлебе", "Исповеди хулигана", в стихотворениях "Мир таинственный, мир мой древний...", "Я последний поэт деревни", явственно звучит и неподдельная тревога за судьбы "полевой России", которую, как казалось поэту, готов был прибрать к рукам "железный гость", и боль, с которой Есенин воспринимал тогда ломку старого крестьянского уклада. Все глуше слышатся теперь раскаты буслаевской мужицкой удали, мятежного набата, еще так недавно раздававшиеся в стихах поэта. И рядом с призывными вихревыми строками: Шуми, шуми, реви сильней, Свирепствуй, океан мятежный... - все чаще появляются теперь строки, полные душевного смятения и тревоги: Я последний поэт деревни, Скромен в песнях дощатый мост. За прощальной стою обедней Кадящих листвой берез. . . . . . . . . . . . . . . . На тропу голубого поля Скоро выйдет железный гость. Злак овсяный, зарею пролитый, Соберет его черная горсть. . . . . . . . . . . . . . . . Скоро, скоро часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час! Речь здесь идет, конечно, не о физической смерти поэта, а об исторически неизбежной, как тогда казалось Есенину, гибели стихов "последнего поэта деревни" под беспощадной пятой "железного гостя". И вместе с тем поэт стремится познать смысл происходящего в жизни: О, если б прорасти глазами, Как эти листья, в глубину. Он сердцем чувствует, что вся его жизнь - в песнях, в стихах, что без них нет ему места на земле: Ах, увял головы моей куст, Засосал меня песенный плен. Осужден я на каторге чувств Вертеть жернова поэм. И опять сердце поэта гложет тревога: сможет ли он петь по-новому? А если нет? Если "новый с поля придет поэт" и его "будут юноши петь" и "старцы слушать"? И вся эта сложная гамма чувств проникнута любовью к Родине, которая всегда томила, мучила и жгла чистую душу поэта: Я люблю родину, Я очень люблю родину!.. * * * В годы революции идейное и художественное развитие поэта сдерживалось чужеродными влияниями на его творчество, особенно начиная с 1919 года, литературной группы имажинистов. В ту пору советская литература развивалась и крепла в идейной борьбе с остатками различных мелкобуржуазных групп, пытавшихся под "революционными" лозунгами о новом искусстве протащить в молодое пролетарское искусство чуждые буржуазно-эстетские теории и взгляды. Одной из таких литературных групп и были имажинисты. Организаторы этой группы (В. Шершневич, А. Мариенгоф) в феврале 1919 года опубликовали свой литературный манифест, который был подписан и Есениным. В дальнейшем поэт вместе с имажинистами выступает на литературных вечерах, участвует в их сборниках и журнале "Гостиница для путешествующих в прекрасное". Большинство имажинистов по своим литературным взглядам были типичными представителями формалистического искусства. "Критикуя" лозунг футуристов "слово - самоцель", они выдвигали "новый" лозунг "образ - самоцель", трактуя его совершенно формалистически. "Искусство - есть форма. Содержание - одна из частей формы", - безапелляционно заявляли они. Что же связывало реалиста Есенина с имажинистами? Главным здесь было стремление Есенина попытаться утвердить свою поэтическую школу. К этому времени Есенин порывает с литературной группой "Скифов" (Иванов-Разумник, Н. Клюев, А. Белый). Отходит он, после некоторого сближения, и от поэтов Пролеткульта (М. Герасимов и др.), верно почувствовав, что наполненные "зовом гудков" их космические стихи воссоздают только фигуру "внешнего пролетария". В первые годы революции Есенин проявляет особый интерес к познанию природы художественного образа, отношению поэзии к жизни и другим эстетическим проблемам. В 1918 году он печатает свою теоретическую работу "Ключи Марии". Поэт исключительно строго подходит к оценке и своих стихов, и творчества других писателей. "Я очень много болел за эти годы, - отвечает он в одном из писем той поры, - очень много изучал язык и к ужасу своему увидел, что... все мы, в том числе и я, не умеем писать стихов". Сближаясь с имажинистами, Есенин поначалу считал, что его эстетические принципы близки к их творческим устремлениям. На самом же деле формалистическое творчество имажинистов было глубоко чуждо есенинской поэзии. Не будучи в силах свернуть Есенина с реалистического пути, имажинисты порой уводили его на свои извилистые литературные проселки. В "Стойле Пегаса", литературном кафе имажинистов, Есенина чаще всего окружали люди богемно-буржуазного толка. Все это оказывало нездоровое влияние на поэта, и в конечном итоге - на его творчество. Трагическая тема человека, чуждого по духу деклассированной богеме и стремящегося вырваться из ее цепких лап, взволнованно раскрывается Есениным в ряде стихотворений "Москвы кабацкой": И уже говорю я не маме, А в чужой и хохочущий сброд: "Ничего! Я споткнулся о камень, Это к завтрему все заживет!" Отрицательно сказалось в таких произведениях Есенина, как "Исповедь хулигана", "Кобыльи корабли", в некоторых стихах цикла "Москва кабацкая" ("Сыпь, гармоника. Скука, скука..." и др.) известное увлечение вычурными образами и нарочито вульгарной лексикой, за которые ратовали имажинисты. Художественный авторитет Есенина уже в те годы был высок. Имажинисты, литературная известность которых часто равнялась нулю, всеми силами старались держаться за Есенина, в то время как он все яснее ощущал различие между своим творчеством и их отношением к искусству. "Собратьям моим кажется, - говорил Есенин весной 1921 года об имажинистах, - что искусство существует только как искусство. Вне всяких влияний жизни и ее уклада... Но да простят мне мои собратья, если я им скажу, что такой подход к искусству слишком несерьезный... У собратьев моих нет чувства родины во всем широком смысле этого слова, поэтому у них так и несогласованно все. Поэтому они так и любят тот диссонанс, который впитали в себя с удушливыми парами шутовского кривляния ради самого кривляния". Позднее, в автобиографии, поэт отмечал, что "имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом". Все то, что составляло глубокий идейно-художественный водораздел между Есениным и имажинистами в пору их "союза", наиболее полно и выразительно проявилось в его драматической поэме "Пугачев", написанной им в марте - августе 1921 года. Обращение Есенина к эпохе крестьянской войны под руководством Емельяна Пугачева было связано прежде всего с настойчивыми поисками поэтом ответа на главный вопрос, поставленный перед ним революционной эпохой: куда несет революционный "вихрь" крестьянскую Русь. Интерес к историко-революционной теме, к героическому прошлому России, к переломным периодам в народной жизни, к коренным узловым событиям отечественной истории, когда наиболее полно и ярко раскрывается красота народной души, был характерен для молодой советской литературы. В эти годы А. Толстой обращается к эпохе Петра Первого, А. Чапыгин пишет исторические романы, Василий Каменский - поэму "Степан Разин". Над "Пугачевым" Есенин работал много и напряженно. Написанию его предшествовал довольно длительный период собирания и изучения материалов из истории пугачевского восстания. Побывал Есенин и в оренбургских степях, в местах пугачевского движения. Задумав свою пьесу как лирическую драму, Есенин не дает в ней эпических картин народного восстания. Народность драмы проявляется в художественном раскрытии автором причин восстания, в показе того, что выступление против самодержавия всех слоев трудовой России - и крепостных крестьян, и яицких казаков, которые "задаром проливают пот", и населения царских окраин, стонущих "от российской чиновничьей неволи", и уральских рабочих - было исторически неизбежным: Уже мятеж вздымает паруса. Нам нужен тот, кто б первый бросил камень. В самобытной дерзновенной фигуре вождя крестьянской вольницы - Пугачева, в товарищах его - "местью вскормленном бунтовщике" Хлопуше, смельчаке Зарубине, мечтающем, что "не беда, а нежданная радость упадет на мужицкую Русь", раскрыты замечательные черты русского характера: живой ум и молодецкая удаль, честность и справедливость, ненависть к рабству и угнетению, верность общему делу и любовь к Родине. Центральный образ произведения - Пугачев. Это и обусловило своеобразие композиции пьесы. "Кроме Пугачева, - замечает сам автор, - никто почти в трагедии не повторяется: в каждой сцене новые лица. Это придает больше движения и выдвигает основную роль Пугачева". Мы видим Пугачева и в момент, когда только зреет гневный мятеж; и после первых неудачных выступлений яицких казаков, когда некоторые из них уже готовы бежать в Турцию; и в дни, когда Пугачев решает объявить себя царем ("Больно, больно мне быть Петром, когда кровь и душа Емельянова"); и, наконец, в тяжелые минуты крушения замыслов Пугачева. В заключительных сценах, где пьеса достигает наивысшего драматического напряжения и лирического пафоса, наиболее отчетливо проявилась ограниченность исторической концепции "Пугачева". Почему рать повстанцев легла неожиданно под Сарептой, почему "все сорок тысяч за Волгой легли, как один"? Почему больше Пугачеву не "вскипеть... ни в какой азиатчине"? Все это остается без ответа. В "Пугачеве" нашло свое отражение и тревожное раздумье Есенина о будущем крестьянской Руси, волновавшее поэта в ту пору. Особенно это чувствуется в заключительном монологе Пугачева: "Где ж ты?. Где ж ты, былая мощь?.." В "Пугачеве" сказался Есенин, верно подметил еще в 20-е годы писатель Д. Фурманов. Заключительный монолог Пугачева, а также монолог Хлопуши Есенин читал Максиму Горькому при встрече в 1922 году за границей. "Взволновал он меня до спазмы в горле, - писал А. М. Горький позднее, - рыдать хотелось. Помнится, я не мог сказать ему никаких похвал, да он - я думаю - и не нуждался в них". В художественных приемах "Пугачева" ощущается некоторое влияние имажинизма (обрамление сложными метафорическими узорами речи некоторых персонажей, вычурность отдельных образов). Вместе с тем "Пугачев" поражает своей свежестью, новизной образов, вдумчивой работой поэта над словом. Нельзя не согласиться со справедливым и проницательным суждением о "Пугачеве" писателя Сергея Городецкого, который в 1926 году отмечал, что "в этой лирической драме есть блестящие монологи, чисто театральный лаконизм слова и быстрота действия. При небольшой работе над композицией драмы Есенин имел все данные разрешить со времени "Бориса" заброшенную и впоследствии искаженную задачу героической драмы в стихах". После "Инонии", "Иорданской голубицы", "Небесного барабанщика" "Пугачев" ознаменовал поворот Есенина к реалистическому воплощению темы народной борьбы. * * * В мае 1922 года Есенин отправляется за границу. Посетив многие европейские страны, он едет в Америку. За рубежом он писал мало. И, казалось, можно было предположить, что эта поездка только задержала его творческий рост. Однако сам Есенин неоднократно подчеркивал важность этой поездки. "После заграницы, - отмечал он в автобиографии, - я смотрел на страну свою и события по-другому". Эту же мысль он еще более определенно выразил в интервью корреспонденту одной из белоэмигрантских газет в Берлине. "Только за границей, - говорил Есенин, - я понял совершенно ясно, как велика заслуга русской революции, спасшей мир от безнадежного мещанства". В Европе поэт увидел, каково положение писателя в буржуазном мире. В своих заграничных письмах он говорит о пагубном влиянии "Господина доллара" на европейскую жизнь и искусство. "Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? - пишет Есенин А. Сахарову. - Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде Господин доллар, а на искусство начихать - самое высшее мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно... Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод... зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину'". "Там, из Москвы, - замечает он в одном из своих писем, - нам казалось, что Европа - это самый обширный район распространения наших идей в поэзии, а теперь отсюда я вижу: боже мой! до чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет еще такой страны и быть не может". Видя в европейских странах высокое развитие техники, поэт еще острее почувствовал неизбежность конца полевой, нищей Руси. Перед отъездом из Европы в Америку я "вспомнил про "дым отечества", про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за "Русь", как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию... С того дня я еще больше влюбился в коммунистическое строительство. Пусть я не близок коммунистам, как романтик в моих поэмах, - я близок им умом и надеюсь, что буду, быть может, близок и в своем творчестве". Эти новые взгляды ярко проявились позднее (в 1924 - 1925 годах) в его произведениях: Мне теперь по душе иное... И в чахоточном свете луны Через каменное и стальное Вижу мощь я родной стороны... Своему очерку об Америке Есенин дал выразительное название "Железный Миргород". Поэта поразил резкий контраст между индустриальной мощью, зрелостью технической мысли, размахом строительства в стране и бедностью внутренней культуры Америки, инертностью мысли среднего американца, его мещанским представлением о счастье в духе героев гоголевского Миргорода. "Сила железобетона, громада зданий, - замечает Есенин, - стеснили мозг американца и сузили его зрение. Нравы американцев напоминают незабвенной гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича. Как у последних не было города лучше Полтавы, так и у первых нет лучше и культурней страны, чем Америка". Характеризуя круг жизненных и культурных интересов американцев, Есенин отмечает, что "владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо сложным вопросам. Американец всецело погружается в "Business"[*] и остального знать не желает". [* Бизнес.] * * * Все, кому доводилось встречаться с Есениным после его возвращения, отмечали, как пристально всматривается он в преобразования, происшедшие в стране за время его отсутствия. Из Америки, замечает Маяковский, Есенин вернулся "с ясной тягой к новому". Утратили во многом для поэта интерес и его прежние литературные связи. В 1924 году Есенин едет на Кавказ, куда, как он писал, Бежал, навек простясь с богемой, Зане созрел во мне поэт С большой эпическою темой. Поэт теперь "полон дум об индустрийной мощи". Неизмеримо расширяется ею мировоззренческий горизонт: Я вижу все И ясно понимаю, Что эра новая - Не фунт изюму вам, Что имя Ленина Шумит, как ветр, по краю, Давая мыслям ход, Как мельничным крылам. Есенин почувствовал себя "просветленным". Он весь в творческих исканиях, в напряженном поэтическом труде. С радостью говорит об этом почти в каждом письме с Кавказа: "Работается и пишется мне дьявольски хорошо. До весны я могу и не приехать... На столе у меня лежит черновик новой хорошей поэмы "Цветы". Это, пожалуй, лучше всего, что я написал". "Я скоро завалю Вас материалом. Так много и легко пишется в жизни очень редко. Это просто потому, что я один и сосредоточен в себе. Говорят, я очень похорошел. Вероятно, оттого, что я что-то увидел и успокоился", - читаем в одном из его писем. "Зрело знающий работу" поэт написал в 1924 - 1925 годах большинство широко известных "маленьких поэм": "Русь советская", "Русь уходящая", "Возвращение на родину", цикл стихов "Персидские мотивы" и более шестидесяти лирических стихотворений: "Отговорила роща золотая...", "Сукин сын", "Письмо к матери", "Собаке Качалова", "Я иду долиной...", "Спит ковыль. Равнина дорогая...", "Ты запой мне ту песню, что прежде...", "Мелколесье. Степь и дали..."., "Цветы мне говорят - прощай...". Глубоко лиричны передающие эпический размах событий революционной эпохи поэмы "Анна Снегина", "Песнь о великом походе", "Ленин" (отрывок из поэмы "Гуляй-Поле"), "Баллада о двадцати шести", "Поэма 36". Они выводили поэзию Есенина на главную дорогу развития молодой советской литературы. Первая из историко-революционных поэм этого периода, "Песнь о великом походе", написана Есениным летом 1924 года. Эпоха Петра и эпоха Октября - к ним приковано внимание поэта в двух "сказах", двух частях поэмы. "Мы (то есть народ. - Ю. П.) всему цари" - эта ведущая идея первого "сказа" получает художественное воплощение в образе "рабочего люда", построившего средь туманов и болот город. Те, кто строил его, погибли, "на их костях лег тугой гранит". Но всесильного царя Петра страшит народное возмездие. По ночам ему слышится гневный голос погибших: И все двести лет Шел подземный гуд: "Мы придем, придем! Мы возьмем свой труд..." Питерские рабочие, чьи деды и прадеды гордо заявляли: "Мы всему цари", поднявшиеся на защиту города революции, - главные герои второго вольного "сказа". Поэт слагает песнь в честь бойцов "красного стана"; Пусть вас золотом Свет зари кропит. В куртке кожаной Коммунар не спит. Сатирически рисует Есенин "белый стан", передавая обреченность, моральное падение его защитников. Вместе с тем, изображая врага, он не преуменьшает смертельной опасности интервенции. Отсюда острота, напряженность драматического конфликта, сила художественной правды поэмы. Если в "Песне о великом походе" большое внимание уделено рассказу о тех исторических предпосылках, которые привели к крушению самодержавия, то в "Анне Снегиной" главная тема - Октябрь в деревне. Поэма полна драматических коллизий, связанных с судьбой народа, и прежде всего - крестьянских масс в революции. Кульминационная сцена "Анны Снегиной" - тревожный, взволнованный разговор радовских мужиков с поэтом о земле: Кричат нам, Что землю не троньте, Еще не настал, мол, миг. За что же тогда на фронте Мы губим себя и других? Настойчиво их желание узнать от поэта правду о Ленине, который, как они слышали, борется за то, чтобы отдать крестьянам "без выкупа пашни господ": "Скажи, Кто такое Ленин?" Я тихо ответил: "Он - вы". Эти афористические строки о Ленине - народном вожде знаменательны. Здесь поэт поднимается до подлинного историзма в показе революционных событий. С этими событиями тесным образом связана судьба главных героев поэмы: помещицы Анны Снегиной, весь хутор которой во время революции крестьяне "забрали в волость с хозяйкой и со скотом"; крестьянина-бедняка Оглоблина Прона, борющегося за власть Советов и мечтающего побыстрее "открыть коммуну в своем селе"; старика мельника и его жены - доброй, ворчливой хлопотуньи; рассказчика-поэта, земляка Прона, вовлеченного революционной бурей в "мужицкие дела". Отношение Есенина к своим героям проникнуто лирической задушевностью, озабоченностью их судьбами: Я думаю: Как прекрасна Земля И на ней человек. И сколько с войной несчастных Уродов теперь и калек! И сколько зарыто в ямах! И сколько зароют еще! И чувствую в скулах упрямых Жестокую судоргу щек. В отличие от первых произведений, воспевающих преображенную крестьянскую Русь как единое целое, в "Анне Снегиной" поэт показал разных "мужиков": крестьяне-труженики, особенно деревенская беднота, горячо приветствуют Советскую власть и идут за Лениным; есть среди крестьян и такие, которых, по глубокому убеждению Прона, "надо еще варить"; есть закоренелые собственники, вроде "отвратительного малого" - возницы; есть крикуны и бездельники, как Лабутя, ищущие в революции "легкой жизни". По-разному воспринимают ломку старых устоев и другие герои поэмы. Анна Снегина, когда-то мечтавшая вместе с юным поэтом о славе, выбита революцией из привычного уклада помещичьей жизни. На что-то надеясь, она отправилась искать счастья на чужбину, но надежды растаяли, и осталась только мечта об утраченной Родине: Я часто хожу на пристань И, то ли на радость, то ль в страх, Гляжу средь судов все пристальней На красный советский флаг. Теперь там достигли силы. Дорога моя ясна... Но вы мне по-прежнему милы, Как родина и как весна... Об "Анне Снегиной" было принято говорить только как о лирической поэме, хотя очевидно, что источник ее художественной силы не только в глубокой лиричности, но и в масштабности изображаемых событий. Лирический герой поэмы объединяет ее эпическое и лирическое течение в единое художественное целое. Взволнованный рассказ-воспоминание о юношеских встречах "с девушкой в белой накидке", о неожиданном свидании с Анной в "радовских предместьях" в дни революции, о ее письме "с лондонской печатью", полном тоски по Родине, во многом определяет лиричность поэмы, усиливает ее драматизм. От романтически-условных картин восставшей России в "Инонии" Есенин пришел в "Анне Снегиной" к реалистическому изображению сложного пути русского крестьянства в революции, создал яркие драматические характеры. В последние годы жизни Есенин задумывает большую поэму о революции. Судя по сохранившимся в его архиве черновым вариантам и отдельным наброскам, замысел этой поэмы претерпел важные изменения. От первоначального намерения сосредоточить внимание на эпизодах гражданской войны, связанных с махновщиной, Есенин в дальнейшем отходит. Свой взор поэт обращает к тому, кто "мощным словом повел нас всех к истокам новым". Смерть Есенина прервала его работу над поэмой "Гуляй-Поле". Но еще в 1924 году он печатает большой отрывок, посвященный Ленину. "Есенин, - рассказывает жена поэта С. А. Толстая-Есенина, - относился к Владимиру Ильичу с глубоким интересом и волнением. Часто и подробно расспрашивал о нем всех лиц, его знавших, и в отзывах его было не только восхищение, но и большая нежность. Смерть Ленина произвела на поэта огромное впечатление. Он несколько часов провел в Колонном зале у гроба вождя". Поэт был свидетелем безмерного человеческого горя, народной скорби и единения. О пережитом в эти дни он написал позднее в поэме. Созданный Есениным образ Ленина глубоко лиричен. Поэт с трепетным волнением говорит о ленинской человечности и простоте. Ленин "скромней из самых скромных", и в то же время он человек богатырской внутренней энергии, "мятежник", встревоживший весь мир. Веками стонал народ, ждал, надеялся, что придет когда-нибудь человек, который поднимет знамя свободы. И он пришел: Он мощным словом Повел нас всех к истокам новым. Он нам сказал: "Чтоб кончить муки, Берите все в рабочьи руки. Для вас спасенья больше нет - Как ваша власть и ваш Совет". Какой же силой повернул Ленин шар земной? Показ событии революции в поэме подводит читателя к мысли, что сила эта в глубокой народности ленинской политики. Чувствуя всем сердцем правду Ленина, идя порой стихийно за этой правдой, поэт не может еще художественно раскрыть до конца всю преобразующую силу бессмертных ленинских идей. Но он видит, что начатое Лениным великое дело обновления России после его смерти уверенно продолжает созданная им партия: Его уж нет, а те, кто вживе, А те, кого оставил он, Страну в бушующем разливе Должны заковывать в бетон. Для них не скажешь: "Ленин умер!" Их смерть к тоске не привела. . . . . . . . . . . . . . . . Еще суровей и угрюмей Они творят его дела... Так возникает в поэме тема ленинского бессмертия. Есенин мечтал написать большую поэму о Ленине. Он говорил своему другу - редактору газеты "Бакинский рабочий" П. И. Чагину: "Я в долгу перед образом Ленина, ведь то, что я писал о Ленине, - и "Капитан земли" и "Еще закон не отвердел, страна шумит, как непогода", - это слабая дань памяти человека, который не то что, как Петр I, Россию вздернул на дыбы, а вздыбил всю нашу планету". Поняв умом правду Ленина, поэт вновь и вновь пристально вглядывается в кипение жизни, стремясь, по его словам, "постигнуть в каждом миге Коммуной вздыбленную Русь". * * * В стихах, написанных Есениным в 1924 - 1925 годах, особенно на Кавказе, новое берет решительный перевес над старым. Поэт чувствует теперь себя "самым яростным попутчиком" новой жизни: Хочу я быть певцом И гражданином, Чтоб каждому, Как гордость и пример, Был настоящим, А не сводным сыном - В великих штатах СССР. Многие стихотворения Есенина этой поры: "Мой путь", "Письмо матери", "Письмо к женщине", "Письмо к сестре", "Письмо деду", "Собаке Качалова", где он как бы оглядывается на свой путь, во многом автобиографичны - это честная и мужественная исповедь поэта. По-настоящему художественны в них образы, без которых трудно представить себе творчество Есенина. П прежде всего высоко поэтичен образ матери, к которому поэт неоднократно обращается в своих стихах. Каждая встреча с матерью после долгой тревожной разлуки, когда, успокоившись душой, сын делился с ней своими самыми сокровенными думами, радостями и неудачами, выливалась в сердечные, задушевные строки. В самые трудные минуты жизни поэт обращается к матери - верному другу: Ты одна мне помощь и отрада, Ты одна мне несказанный свет. В 1924 - 1925 годах на Кавказе Есенин написал цикл лирических стихотворений "Персидские мотивы". Обычные жизненные факты становятся в "Персидских мотивах" источником удивительных по своей художественной выразительности стихов. Сколько сердечной, кристальной чистоты в отношении поэта к "милой Шаганэ": Шаганэ ты моя, Шаганэ! Там, на севере, девушка тоже, На тебя она страшно похожа, Может, думает обо мне... Шаганэ ты моя, Шаганэ. Пленительна красота восточной природы, ласков южный ветер, легко сердцу с любимой. Но думы о Родине и здесь не покидают поэта, неудержимо влечет к себе земля дедов и отцов: Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Гуманность, чувство дружбы, искренность и романтичность, сочетание восточного колорита с поэзией русских раздолий, завершенность формы - все это в "Персидских мотивах" показывает, как светла и чиста была песнь любви, которую пело сердце поэта. Летом 1925 года Есенин вернулся в Москву. С тяжелым предчувствием оставлял он своих новых друзей - бакинских журналистов, среди которых он так хорошо себя чувствовал: Прощай, Баку! Тебя я не увижу. Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг. И сердце под рукой теперь больней и ближе, И чувствую сильней простое слово: друг. Приехав в Москву, Есенин хочет "не дружить" с богемой. Об этом намерении он говорил еще в одном из кавказских писем: "Назло всем не буду пить, как раньше. Буду молчалив и корректен. Вообще хочу привести всех в недоумение. Уж очень мне не нравится, как все обо мне думают... Весной, когда приеду, я уже не буду никого подпускать к себе близко... Все это было прощание с молодостью. Теперь будет не так". В стихотворении "Мой путь" поэт говорит: Ну что же? Молодость прошла! Пора приняться мне За дело, Чтоб озорливая душа Уже по-зрелому запела. И пусть иная жизнь села Меня наполнит Новой силой... Но эта позиция не устраивала его "друзей". За спиной у Есенина и при нем они говорили, что он "настоящий" поэт не в "Руси советской", а в "Москве кабацкой". Раздавались голоса, что многие из кавказских стихов Есенина посредственны и что о Марксе и Ленине ему, пожалуй, писать рано. Есенину, отдававшему все, а вернее, жертвовавшему всем ради творчества, у которого, как однажды заметил Д. Фурманов, "вся жизнь - в стихах", эти нападки ранили сердце, сбивали его с пути. И все же груз прошлых ошибок, чуждые идейные влияния, раздумья о днях, растраченных напрасно, неустроенность личной жизни, мелкобуржуазная имажинистская среда тяжелым бременем ложились на душу поэта. Есенину было иногда очень трудно шагать в ногу с народом, с новой жизнью. Он с болью писал, что остался в прошлом одной ногой и, стремясь догнать стальную рать, скользил и падал другой. Много сил приходилось ему тратить, чтобы избежать падения с кручи и до конца своих дней сохранить сыновнюю любовь к Родине. Как остро поэт чувствовал эти "черные" силы, все настойчивее и ближе подступавшие к нему! Особенно это ощущается в поэме "Черный человек". Работать над поэмой он начал в 1924 году и написал несколько вариантов. Последний из них помечен 14 ноября 1925 года. Образ "прескверного гостя" - "черного человека", как это еще в 1926 году верно подметил в своих воспоминаниях о Есенине литературовед И. Н. Розанов, конечно, сродни тому, который зловеще гнался за Моцартом у Пушкина: Мне день и ночь покоя не дает Мой черный человек. За мною всюду, Как тень, он гонится. ("Моцарт и Сальери") В "Черном человеке" ненависть, презрение, гнев неотделимы от боли, мучительных раздумий, тоски и страха, который нагоняет по ночам на поэта "прескверный гость". С трагической искренностью поведал Есенин в своей поэтической исповеди о том "черном", что омрачало его чистую душу, что все больше терзало его "непродажное" сердце. Но это только одна грань, одна сторона поэмы. Есенин был подлинным гуманистом, он стремился воспевать то, что было в жизни "крепче и живей", его стихи полны любви к людям и вместе с тем проникнуты тревожным беспокойством об их настоящем и будущем. "Прескверный гость" - "черный человек" у Есенина - это не только его личный враг. Нет, он враг всего прекрасного, враг Человека. В поэме он олицетворяет черные силы, доставшиеся новому миру в наследство от старого, в котором господствует "философия" - "человек от природы подл". И не случайно замысел "Черного человека" возник у Есенина в пору его пребывания за границей. Там особенно явственно встал перед ним этот страшный образ. В символической сцене, завершающей словесную дуэль поэта с "черным человеком", летящая трость, брошенная поэтом прямо в его морду, разбивает лишь зеркало. Но поэмой о "прескверном госте" Есенин так яростно "ударил" "черного человека", так бесстрашно обнажил его "черную душу", что необходимость суровой, беспощадной борьбы с ним стала еще более очевидной. В ноябре 1925 года Есенин лег в московскую больницу лечиться. Он надеялся, что уйдет от окружения, которое все больше угнетало и тяготило его. То же стремление переменить обстановку, избавиться от московских "друзей" приводит его в конце декабря 1925 года в Ленинград. Здесь он предполагал пробыть до лета, чтобы затем поехать в Италию к М. Горькому. Но намерения эти остались не осуществленными. В ночь на 28 декабря в ленинградской гостинице "Англетер" Есенин покончил жизнь самоубийством. За день до своего трагического конца Есенин написал стихи "До свиданья, друг мой, до свиданья..." и дал их знакомому ленинградскому поэту, который зашел в номер. Поэт хотел их здесь же прочитать, но Есенин остановил: "Нет, ты подожди! Останешься один - прочитаешь. Не к спеху ведь". Ленинградец вспомнил о них только тогда, когда поэта не стало. Стихи были опубликованы. "Друзья" поэта и некоторые критики пытались представить их как поэтическое завещание Есенина и даже как выражение "духа" времени. Ухватились за эти строки и те, кто в годы нэпа испытал на себе влияние мелкобуржуазной стихии. "Сразу стало ясно, - писал в связи с этим Маяковский, - сколько колеблющихся этот сильный стих, именно стих подведет под петлю и револьвер... С этим стихом можно и нужно бороться стихом и только стихом". И Маяковский пишет стихотворение "Сергею Есенину", в котором стремится вырвать Есенина у тех, кто пытался использовать его смерть в своих целях. Эти "почитатели" Есенина после его смерти стремились доказать неизбежность трагического конца, убедить, что причина смерти в том, что он растратил свои поэтические силы, что его лирический талант вступил в конфликт с эпохой. Между тем нельзя рассматривать жизнь и оценивать творчество поэта, исходя только из трагического конца. Поэзия Есенина в высшей степени драматична и правдива, она полна острых социальных конфликтов и поистине трагедийных коллизий, порой, казалось бы, неодолимых противоречий. "Сорокоуст" и "Анна Снегина", "Пугачев" и "Песнь о великом походе", "Русь уходящая" и "Капитан земли", "Исповедь хулигана" и "Стансы", "Москва кабацкая" и "Персидские мотивы" - поначалу трудно даже представить, что все эти поэмы и стихи написал один человек и за такое короткое время. И тем досаднее и огорчительнее, что в прошлом противоречия во взглядах и творчестве поэта чаще всего объяснялись лишь индивидуальными чертами характера Есенина, "раздвоенностью" его личности, субъективными мотивами. Особенно подчеркивалась мысль о "раздвоенности" лирического героя поэзии Есенина, об идиллической влюбленности поэта в русскую патриархальную старину и "отстраненности" от революционной действительности, когда речь заходила о таких стихах и поэмах, как "Сорокоуст", "Черный человек", "Исповедь хулигана", "Москва кабацкая", "Я последний поэт деревни..." При этом долгое время упускалась из виду другая, объективная сторона жизни и творчества поэта. Драматизм поэзии Есенина порожден прежде всего теми историческими условиями, в которых поэт жил и создавал свои произведения. Противоречия во взглядах и творчестве Есенина являлись глубоким и серьезным отражением явлений самой жизни. Не надо сглаживать противоречия Есенина, не надо выпрямлять его жизненный путь. Этого нельзя делать даже при самых благих намерениях. Отнять у Есенина его противоречия, драматизм, умолчать об одних произведениях, а другие, наоборот, выпятить - это значит обокрасть и поэта, и самих себя. Необходимо ясно представлять объективный характер противоречий поэзии Есенина и не упускать из виду главную тенденцию, главную линию развития его творчества, которая приводит поэта от "Инонии" и "Сорокоуста" к "Анне Снегиной", "Руси советской", "Песне о великом походе" и которая утверждает имя Есенина в ряду выдающихся советских поэтов-классиков. Важную роль в этом решительном повороте к "Руси советской" сыграла поездка Есенина в Европу и Америку. Но, конечно, решающим фактором "перелома" в настроениях Есенина были те огромные революционные изменения и социальные сдвиги, которые происходили на родине поэта. Русь советская залечивала раны войны и разрухи. Многие из противоречий, которые еще недавно казались неразрешимыми, отошли в прошлое. Поэт радуется добрым переменам, происходившим в жизни русского крестьянства. "Знаешь, - рассказывал Есенин Юрию Либединскому, - я сейчас из деревни... А все Ленин! Знал, какое слово надо сказать деревне, чтобы она сдвинулась. Что за сила в нем, а?" Есенин все больше пытается осмыслить все, что происходит в эти годы в России, во всем мире. И как следствие этого - расширяются горизонты, масштабы его поэзии. В последний период творчества Есенина сама жизнь, советская действительность отвечала на вопрос, мучительно волновавший поэта: "Куда несет нас рок событий?" С годами все зримее, понятнее представляются Есенину события октябрьской эпохи: Теперь года прошли. Я в возрасте ином. И чувствую и мыслю по-иному. И говорю за праздничным вином: Хвала и слава рулевому! Тема деревни, судьбы русского крестьянина в революции, которая временами, как в "Сорокоусте", принимала в его стихах трагическую окраску, теперь получает исторически верную идейно-художественную трактовку; исчезают и мотивы противопоставления города деревне. Именно в последние годы талант Есенина стал выражаться особенно полно и многогранно. И поэт это чувствовал. В автобиографии, написанной им в июле 1924 года, он отмечал: "Здесь не все сказано. Но я думаю, мне пока еще рано подводить какие-либо итоги себе. Жизнь моя и мое творчество еще впереди". Сознание, что жизнь впереди, не покидало поэта и позднее. Даже в стихах конца 1925 года сквозь образ метели, как подснежник ранней весной, пробивает себе дорогу светлая радость бытия: Пусть сердцу вечно снится май И та, что навсегда люблю я. Глубоко прав писатель Леонид Леонов, который в январе 1926 года писал: "Могучей творческой зарядкой был отмечен звонкий есенинский талант. Глубоко верю, что многое еще мог бы сделать Сергей Есенин. Еще не иссякли творческие его соки, еще немного оставалось ждать, и снова брызнули б они из есенинских тайников, как по весне проступает светлый и сладкий сок на березовом надрезе". И кто знает, окажись в трагические для поэта дни рядом с ним настоящие, верные друзья, не почувствовал ли бы он опять, после метели на сердце, весну в груди. "Не будем винить только его, - писал после смерти Есенина А. В. Луначарский. - Все мы. - его современники - виноваты более или менее. Это был драгоценный человек. Надо было крепче биться за него. Надо было более по-братски помочь ему". Сколько радости приносил поэт людям, открывая перед ними светлые дали, новые горизонты прекрасного в жизни! Сколько людей согревало свои сердца у чудесного костра поэзии Есенина, сколько наслаждалось задушевными звуками его лиры. И как часто они были, к сожалению, невнимательны к Есенину - Человеку, как часто он был одинок и беззащитен. "Я видела, как ему трудно, плохо, как он одинок, - вспоминает актриса Камерного театра Августа Миклашевская. - Понимала, что виноваты и я и многие ценившие и любившие его. Никто из нас не помог ему по-настоящему. Он тянулся, шел к нам. С ним было трудно, и мы отходили в сторону, оставляя его одного". "Не удержался. Видать, разбился о камень черствых людских сердец", - сказал Сергей Миронович Киров, узнав о смерти поэта. * * * Уйдя из жизни в тридцать лет, Есенин оставил нам чудесное поэтическое наследство. Его талант раскрылся особенно ярко и самобытно в лирике. Лирическая поэзия Есенина удивительно богата и многогранна по своему душевному выражению, искренности чувств и драматизму, по своей сердечной взволнованности и человечности, лаконичности и живописности образов. На лирике Есенина лежит печать времени. Она проникнута и тревожной озабоченностью поэта-современника о судьбах страны в бурное революционное время; и предчувствием неизбежности конца патриархальной Руси; и постепенным осознанием важности "индустрийной мощи" для будущего его Родины; и пафосом любви "ко всему живому на земле". Лирический герой поэта - современник эпохи грандиозной ломки человеческих отношений; мир его дум, чувств, страстей сложен и противоречив, характер драматичен. Есенин обладал неповторимым даром глубокого поэтического самораскрытия: Несказанное, синее, нежное... Тих мой край после бурь, после гроз, И душа моя - поле безбрежное - Дышит запахом меда и роз. . . . . . . . . . . . . . . . Синий май. Заревая теплынь. Не прозвякнет кольцо у калитки. Липким запахом веет полынь. Спит черемуха в белой накидке. . . . . . . . . . . . . . . . Мелколесье. Степь и дали, Свет луны во все концы. Вот опять вдруг зарыдали Разливные бубенцы. В стихах Есенина нас покоряет и захватывает в "песенный плен" удивительная гармония чувства и слова, мысли и образа, единство внешнего рисунка стиха с внутренней эмоциональностью, душевностью. "В стихах моих, - писал поэт в 1924 году, - читатель должен главным образом обращать внимание на лирическое чувствование и ту образность, которая указала пути многим и многим молодым поэтам и беллетристам. Не я выдумал этот образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах. Он живет во мне органически так же, как мои страсти и чувства. Это моя особенность, и этому у меня можно учиться так же, как я могу учиться чему-нибудь другому у других". "Лирическим чувствованием" проникнуто все творчество поэта: его раздумья о судьбах Родины, стихи о любимой, волнующие рассказы о четвероногих друзьях. Теплом и светом согреты и есенинские картины русской природы. Есенин был блестящим мастером пейзажной лирики, подлинно вдохновенным певцом родной земли. Подобно шишкинскому лесу или левитановской осени, нам бесконечно дороги и близки и "зеленокосая" есенинская березка - самый любимый образ поэта; и его старый клен "на одной ноге", стерегущий "голубую Русь", и цветы, низко склонившие в весенний вечер к поэту свои головки. Все богатство словесной живописи у Есенина подчинено единственной цели - дать читателю почувствовать красоту и животворящую силу природы: Сыплет черемуха снегом, Зелень в цвету и росе. В поле, склоняясь к побегам, Ходят грачи в полосе. Никнут шелковые травы, Пахнет смолистой сосной. Ой вы, луга и дубравы, - Я одурманен весной. В стихах Есенина природа живет богатой поэтической жизнью. Она вся в вечном движении, в бесконечном развитии и изменении. Подобно человеку, она рождается, растет и умирает, поет и шепчет, грустит и радуется. В изображении природы Есенин использует богатый опыт народной поэзии. Он часто прибегает к приему олицетворения. Черемуха у него "спит в белой накидке", вербы плачут, тополи шепчут, "туча кружево в роще связала", "пригорюнились девушки-ели", "улыбнулась солнцу сонная земля", "словно белою косынкой подвязалася сосна", "заря окликает другую", "плачет метель, как цыганская скрипка", "и березы в белом плачут по лесам", "клененочек маленький матке зеленое вымя сосет", "тихо - в чаще можжевеля по обрыву, осень - рыжая кобыла - чешет гриву". Природа у Есенина многоцветна, многокрасочна. Она играет и переливается всеми цветами радуги. Красочными эпитетами поэт пользуется мастерски и смело: Синий туман. Снеговое раздолье, Тонкий лимонный лунный свет... . . . . . . . . . . . . . . . Золотою лягушкой луна Распласталась на тихой воде! . . . . . . . . . . . . . . . Я в твоих глазах увидел море, Полыхающее голубым огнем. . . . . . . . . . . . . . . . О всех ушедших грезит конопляник С широким месяцем над голубым прудом. .............. Гаснут красные крылья заката, Тихо дремлют в тумане плетни. Цветовая гамма способствует передаче тончайших настроений, придает романтическую одухотворенность, свежесть образам Есенина. Любимые цвета поэта - синий и голубой. Эти цветовые тона усиливают ощущение необъятности просторов России ("только синь сосет глаза", "солнца струганные дранки загораживают синь" и т. п.), создают атмосферу светлой радости бытия ("вечером лунным, вечером синим", "предрассветное, синее, раннее", "в летний вечер голубой"), выражают чувство нежности, любви ("голубая кофта, синие глаза", "парень синеглазый", "заметался пожар голубой" и т. п.). Эпитеты, сравнения, метафоры в лирике Есенина существуют не сами по себе, ради красоты формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить себя. "Искусство для меня, - отмечал Есенин в 1924 году, - не затейливость узоров, а самое необходимое слово того языка, которым я хочу себя выразить". Реальность, конкретность, осязаемость характерны для образного строя поэта. Стремление к овеществлению образа - один из важных моментов своеобразия его стиля. Вспомним, к примеру, есенинский месяц. Он резвится в поле: "ягненочек кудрявый - месяц гуляет в голубой траве"; радуется скорому приходу зимы: "рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани"; купается в реке: "а месяц будет плыть и плыть, роняя весла по озерам"; как птица, кружит в небе: "посмотри: во мгле сырой месяц, словно желтый ворон... вьется над землей". Есть что-то родственное, близкое в есенинской природе тому, что так волнует нас в картинах природы у Тургенева, Л. Толстого, Шолохова. У Есенина природа неотделима от человека, от его настроения, от его мыслей и чувств: Отговорила роща золотая Березовым, веселым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком. . . . . . . . . . . . . . . . Стою один среди равнины голой, А журавлей относит ветер в даль, Я полон дум о юности веселой, Но ничего в прошедшем мне не жаль. Не жаль мне лет, растраченных напрасно, Не жаль души сиреневую цветь. В саду горит костер рябины красной, Но никого не может он согреть. Не обгорят рябиновые кисти, От желтизны не пропадет трава. Как дерево роняет тихо листья, Так я роняю грустные слова. И если время, ветром разметая, Сгребет их все в один ненужный ком... Скажите так... что роща золотая Отговорила милым языком. Белинский однажды заметил, что сила гениального таланта основана на живом, неразрывном единстве человека и поэта. Именно это слияние человека и поэта в лирике Есенина заставляет учащенно биться наши сердца, страдать и радоваться, любить и ревновать, плакать и смеяться вместе с поэтом. Все полнее в наши дни вырисовывается образ Есенина - поэта и человека, личности яркой, неповторимой. "Это был крупный, красивый человек. Его внешность, его стихи еще тогда, при жизни, казались мне явлением под стать Шаляпину", - вспоминал народный художник, скульптор С. Т. Коненков. Есенин не переносил фальши, лицемерия, позы, он "всегда оставался самим собой". Правдивость была главной чертой его таланта. Он имел право сказать о себе, своих стихах: "Я сердцем никогда не лгу". Есенин любил людей, тянулся к ним всем сердцем, и люди тянулись к нему. "В нем было то, - отмечает Петр Орешин, - что дается человеку от рождения: способность говорить без слов". Есенин жил, "волнуясь сердцем и стихом". Как-то один из знакомых поэта заметил: - Вечно ты шатаешься, Сергей. Когда же ты пишешь? - Всегда, - последовал ответ. Есенин говорил одному из поэтов: "Если я за целый день не напишу четырех строк хороших стихов, я не могу спать". А другому по-товарищески советовал: "И еще запомни: работай, как сукин сын! До последнего издыхания работай! Добра желаю!" Живя открытым сердцем, готовый все отдать людям, Есенин не был так прост, как это казалось иным из его современников. Верно эту черту характера Есенина подметил писатель Николай Никитин: "Да, он был очень общителен... Но в этой общительности была в то же время и сдержанность. На мой взгляд, Есенин вовсе не был так прост, как думается. Он был человек по-своему и сложный и простой. И до известной степени замкнутый, как это ни странно говорить о нем, прожившем свои дни среди шума". Не потому ли даже те, кто находился с поэтом долго, так и не смогли открыть "секрета" его волшебства. И, к сожалению, проглядели, у какого чистого человеческого родника они находились, какой прометеев огонь бушевал рядом с ними. Тогда-то и сочинялись всяческие "лыгенды" и "романы без вранья". Из всех легенд о Есенине, пожалуй, самая живучая и самая несправедливая легенда о "беспечном таланте". И жаль, что бытует она кое-где и поныне. А сколько раз приходилось читать и слушать в прошлом о "пессимизме" Есенина. Но ведь такого жизнелюба, каким был Есенин, найти трудно! Он был наделен редчайшим даром чувства прекрасного. Красота жизни была открыта ему до дна. Что же касается мотивов печали и грустных раздумий, то Есенин был глубоко убежден: "Поэту необходимо чаще думать о смерти, и только памятуя о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь". И тогда, добавим мы от себя, в сердце поэта рождаются такие стихи: Мы теперь уходим понемногу В ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и скоро мне в дорогу Бренные пожитки собирать. Милые березовые чащи! Ты, земля! И вы, равнин пески! Перед этим сонмом уходящих Я не в силах скрыть моей тоски. Слишком я любил на этом свете Все, что душу облекает в плоть. Мир осинам, что, раскинув ветви, Загляделись в розовую водь. Много дум я в тишине продумал, Много песен про себя сложил, И на этой на земле угрюмой Счастлив тем, что я дышал и жил. . . . . . . . . . . . . . . . Знаю я, что в той стране не будет Этих нив, златящихся во мгле. Оттого и дороги мне люди, Что живут со мною на земле. И еще: в свое время писали много и справедливо о "половодье чувств" поэзии Есенина. А вот о другом - о крылатой мысли есенинского стиха, мысли всегда ищущей, открытой, эмоциональной, порой мучительно беспокойной - все еще говорится очень и очень редко. Есенин - яркий, самобытный, глубокий мыслитель. Характерно признание одного из современников поэта: "Собеседнику всегда казалось... что Есенин высказался в данную минуту до самого дна, тогда как до самого дна есенинской мысли на самом деле никогда и никто донырнуть не мог!" В поэзии Есенина чувства и мысли слиты нераздельно. Достаточно назвать хотя бы такие его стихи: "Возвращение на родину", "Не жалею, не зову, не плачу...", "Несказанное, синее, нежное...", "Заметался пожар голубой...", "Письмо к женщине", "Спит ковыль. Равнина дорогая..." В них и "половодье чувств" и половодье мысли.., * * * Все очевидней ныне масштабы поэтического дарования Есенина, идейно-эстетическое значение его лучших произведений, реалистический дух есенинского стиха, живая, кровная связь его творчества с народно-поэтическими традициями и русской классической литературой: Писали раньше Ямбом и октавой. Классическая форма Умерла, Но ныне, в век наш Величавый, Я вновь ей вздернул Удила. Есенин имел основания для такого заявления. В пору становления молодой советской литературы было немало ниспровергателей классических традиций. Преодолевая их влияние, Есенин настойчиво обращается к поэтическому опыту классиков. В последние годы жизни его все более неудержимо привлекал "могучий дар" того, "кто русской стал судьбой". "В смысле формального развития теперь меня тянет все больше к Пушкину", - замечает Есенин в автобиографии. Остались позади те времена, когда "в смысле формы" он испытывал известное влияние Н. Клюева и А. Белого. Утверждая в поэзии 20-х годов своими произведениями (особенно последних лет) традиции Пушкина, Есенин оказывал благотворное влияние на развитие всей молодой советской поэзии по пути реализма и народности. О реалистическом характере произведений Есенина ныне справедливо говорят многие. Но закономерно возникает вопрос, какой это реализм. Критический? Социалистический? Или это неореализм? Об этом, к сожалению, в работах о Есенине ни слова. Между тем если раннее творчество Есенина сравнительно легко укладывается в русло реализма критического, то такие его произведения, как "Анна Снегина", "Баллада о двадцати шести", "Песнь о великом походе", "Письмо к женщине", "Стансы", "Русь советская", "Ленин" (отрывок из поэмы "Гуляй-Поле"), уже никак не отнесешь к реализму критическому. Какую правду утверждает Есенин в этих произведениях, ради чего их создает? Как относится в них к историческим событиям, о которых рассказывает, и самое главное - каков идеал поэта? К чему он стремится, о чем мечтает? На это нам отвечает сам поэт: Теперь в Советской стороне Я самый яростный попутчик. . . . . . . . . . . . . . . . За знамя вольности И светлого труда Готов идти хоть до Ламанша. Конечно, было бы наивно думать, что все совершилось легко и просто. Нет! И еще раз нет! И мы могли бы здесь привести другие строки, другие, горькие откровения поэта о днях, растраченных напрасно. Но важно главное - тенденция. В середине 20-х годов Есенин, решительно переступив через все формалистические "измы", создает произведения, которые с полным основанием следует отнести к поэзии социалистического реализма. "О России и революции", "Русь советская", "Страна советская" - так называет Есенин новые книги, которые выходят у него в это время в Москве и на Кавказе. В них голос новой России, ее мечты, надежды, тревоги; в них душа народа, душа поэта, в них сама жизнь в вечном борении добра со злом. Мы чувствуем, как трудно было поэту окончательно расстаться с прошлым, видим, как нелегко ему было порой шагать по неизведанным дорогам новой жизни. А кому из поэтов - современников Есенина было легко? Блоку? Маяковскому? "Поэзия - вся! - езда в незнаемое". Порой творчество Блока, Бедного, Есенина, Маяковского противопоставляется друг другу. Бывает и так, что одного поэта "поднимают" за счет других. Или, что еще досаднее, творчество одного поэта становится неким эталоном, а произведения, которые не подходят под этот "эталон" и требуют своего конкретного анализа, иногда остаются за бортом социалистического реализма. Все это приводило и приводит к одностороннему, обедненному представлению о поэзии эпохи Октября. А ведь при всем идейно-художественном своеобразии Блок, Бедный, Маяковский, Есенин были едины в главном - в неподдельной тревоге за судьбы восставшей России. Каждый из них "в годы революции был всецело на стороне Октября", каждый сказал свое вдохновенное слово о тех незабываемых днях. "Двенадцать" Блока, "Главная улица" Бедного, "Анна Снегина" Есенина, "Хорошо!" Маяковского - неповторимые страницы бессмертного эпоса революции. * * * Творчество Есенина - творчество подлинно великого национального поэта. Оно не укладывается ни в какие рамки "крестьянской поэзии". Однако при жизни Есенин был накрепко привязан критикой к группе "крестьянских поэтов". Близкий друг Есенина поэт Сергей Городецкий рассказывает: "Он терпеть не мог, когда его называли пастушком, Лелем, когда делали из него исключительно крестьянского поэта. Отлично помню его бешенство, с которым он говорил мне в 1921 году о подобной трактовке его". Позднее, в 1924 году, Есенин признавался одному из друзей: "Если бы ты знал, до чего мне надоело быть крестьянским поэтом! Зачем? Я просто поэт, и дело с концом!" "Традиционный" взгляд на Есенина как на крестьянского поэта, явно сужающий идейные, эстетические, тематические границы его поэзии и заведомо снижающий ту огромную роль, которую сыграло творчество Есенина в развитии всей советской и мировой поэзии, долго господствовал в критической литературе о поэте. В известной мере он дает знать о себе и сегодня. Бесспорно корни поэзии Есенина - в рязанской деревне. Не случайно с такой гордостью говорил он в стихах о своем крестьянском первородстве: "У меня отец - крестьянин, ну, а я - крестьянский сын". Не случайно в революционные дни семнадцатого года Есенин видит себя продолжателем кольцовских традиций. Но не следует забывать и упускать из виду еще одно очень важное обстоятельство. Россия была страной крестьянской. Три русские революции XX века - это революции в крестьянской стране. Крестьянский вопрос всегда волновал передовые умы России. Вспомним Радищева, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Льва Толстого. Историей был дан России один-единственный путь решения "крестьянского вопроса" - путь социалистического переустройства русской деревни. Принимая этот путь умом, Есенин чувствовал сердцем, что преодолеть его Руси крестьянской будет далеко не так легко и просто, как это казалось иным его современникам. Отсюда постоянные тревожные, порой мучительные раздумья Есенина о будущем крестьянской Руси: Полевая Россия! Довольно Волочиться сохой по полям! Нищету твою видеть больно И березам и тополям. Я не знаю, что будет со мною... Может, в новую жизнь не гожусь, Но и все же хочу я стальною Видеть бедную, нищую Русь. И не эта ли обжигающая сердце правда чувств особенно дорога нам в стихах Есенина, не в этом ли подлинное величие поэта?! Есенин глубоко знал жизнь крестьянской России и был кровно связан с нею - все это объективно способствовало тому, что он смог стать истинно народным, национальным поэтом и в ярких реалистических произведениях сказать свое правдивое слово о главных событиях своей эпохи. |
||||||||||||
| « Пред. | След. » |
|---|
Манифест геосимволистов
ВСЕ!!!
| ВСЕ!!! |
