Культура европейского средневековья |
Страница 2 из 5 1 . КУЛЬТУРА РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ (У-Х ’ в.) Раннее Средневековье характеризуется воцарением бес- порядка и хаоса, когда оказался поверженным Рим — ве- ликий город, несколько веков обеспечивавший мир, про- цветание и порядок десяткам стран и народов, бывший воплощением цивилизованной и культурной жизни. Терри- торию империи наводнили воинственные варвары, способ- ные только захватывать, разрушать и грабить. Она распалась на множество территориальных объединений, не имевших устойчивой структуры и какой-либо централизованной вла- сти, жители которых говорили на разных наречиях, не пони- мая друг друга. В Британии обосновались германские племе- на англов и саксов, потеснившие местных бриттов и кельтов, в Галлии — франки под предводительством Хлодвига (Люд- вига), в центре Европы хозяйничали алеманы, на Аппенин- ском полуострове — остготы, лангобарды и бургунды, Пире- нейский полуостров достался вестготам, а на севере Африки было создано королевство вандалов со столицей в Карфаге- не. У населения бывшей империи появились новые хозяева, которые использовали знания и умения римских граждан, назначая их на различные должности и наделяя свалившей- ся на них землей. Этот процесс германизации Западной Европы, начав- шийся ещё в IУ в. нашествием на Европу гуннов и продол- жавшийся до УII в., получил название «великого пересе- ления народов». Ему сопутствовало образование и распад крупных и мелких варварских «королевств», которые мало напоминали цивилизованное государство римлян. Пред- водители и вожди германских племен, разгромивших Рим и всю Западную Римскую империю, были ещё типичными дружинными вождями. Они имели власть не столько над своим племенем в целом, чрезвычайно многочисленным, за- нимавшим огромные территории и по большей части жив- шим по древним общинным обычаям, сколько над отрядом приближенных «сильных людей» — дружинников, заинте- ресованных прежде всего в военных походах и грабежах. В дружине варварских королей царили ещё древние обычаи во- инского равенства и братства — добычу долгое время делили поровну, короли и вожди мало чем отличались от остальных воинов, кроме воинской доблести и удачливости, утратив которые они быстро могли лишиться не только звания, но и жизни. Очень продолжительное время эти королевства не имели определенных и устойчивых границ, а законы, кото- рые там издавались («варварские правды»), скорее напоми- нали кодексы общинных и племенных обычаев. Земли, за- хваченные племенем, рассматривались как военная добыча короля, и по обычному праву самого сильного и удачливого он мог разделить её и раздать дружинникам, подобно тому, как он рассекал топором тушу добытого на охоте зверя. Вообще власть варварских племенных вождей и королей была необходимой и эффективной в период завоеваний и во- енных походов. Налаживать и сохранять мир, обеспечивать порядок и стабильность в государстве она не умела, ибо, пе- реняв у римлян звучные названия правителей и их титулы, наладить государственное устройство и навести порядок она была не в силах. Отсутствовали территориальная организа- ция государства, государственный аппарат управления, си- стема сбора налогов, вместо которой практиковались захва- ты и поборы. Параллельно с созданием основ раннефеодальных вар- варских государств формировалась социальная структу- ра феодального общества, возникавшая в результате соци- ального расслоения германских племен и ассимиляции их с местным населением. Все время происходило интенсивное разложение германского общинного уклада и возвышение, стремительное обогащение в результате захватнических войн вождей и старейшин племен, а также приближенных к ним «сильных людей», присваивающих себе новые земли вместе с населяющими их людьми. Подобно тому как король раз- делил захваченную в качестве добычи землю, так и сильные властные племенные вожди раздавали захваченные ими зем- ли своим приближенным за верную службу, и те станови- лись «держателями» земли. Повсеместно распространилось и глубоко укоренилось в общественном сознании типичное для феодализма представление, что «нет земли без сеньора». Этот процесс «пожалования земель» служил материальной основой для создания системы сюзеренитета и вассальной зависимости между феодалами, когда один из них становил- ся сеньором, сюзереном (старшим, господином), а другой — вассалом (подданным) своего сеньора и должен был выпол- нять определённые обязанности в его пользу. Король являлся формально верховным сюзереном для остальных феодалов, однако вплоть до конца раннего Средневековья центральная власть была ещё весьма слаба. Одновременно шло обеднение и разорение рядовых об- щинников, вынужденных искать защиты и покровительства у «сильных людей», оседать на землях новых владельцев и «прикрепляться» к ним самим укладом жизни. Среди мно- жества рыскающих вокруг вооруженных отрядов выжить и заниматься земледелием можно было, только имея надежно- го сильного покровителя. Такая система землепользования коренилась в системе колоната, сложившейся ещё в Рим- ской империи, когда крупные землевладельцы стали дробить свои имения на мелкие участки и отдавать их для обработки рабам-вольноотпущенникам и обедневшим, разорившимся крестьянам за покровительство и определенную плату на- турой или деньгами. Мелкие свободные и полусвободные землевладельцы, оставшиеся ещё со времен Римской им- перии, также вынуждены были отказываться от своих прав на владение землей за возможность пользоваться ею под за- щитой и опекой нового господина. Однако за утратой земли неизбежно следовала утрата самостоятельности и былой не- зависимости, а «прикрепление» к земле феодала оборачива- лось закрепощением и личной зависимостью от него. Так происходило социальное расслоение среди населе- ния множества вновь возникших на развалинах Римской империи варварских «королевств» — возвышение военной и землевладельческой аристократии, из которой затем сло- жилсякласс феодалов (от слова «феод» — земельный надел), и все большее обеднение и разорение живущих и работаю- щих на его земле крестьян. Этот процесс проходил при уча- стии христианской церкви, которая, освящая власть новых господ, сама стала крупнейшим феодалом Европы, владели- цей одной трети всех земель. Крестьяне своим трудом долж- ны были содержать феодалов в их ратных трудах и государ- ственном устроении, а также обеспечивать посредничество и заступничество церкви в деле спасения души и обретения Царства Божьего. Таким способом формировались материальные и соци- альные основания феодализма, опирающегося на крупную частную собственность феодалов на землю, поземельную и личную зависимость крестьян от феодалов и прямое (т. е. внеэкономическое, основанное не на личной заинтересо- ванности крестьянина, а на насилии) принуждение к труду. Первый шаг к созданию более цивилизованного государ- ства среди множества варварских королевств и княжеств без сильной централизованной власти был сделан франкским королем Карлом Великим в условиях значительного рас- ширения и усиления Франкского королевства. Он пошел на полное признание духовной власти римского папы Льва III, который, в свою очередь, короновал Карла в 800 г. импера- торской короной формально восстановленной Священной Римской империи. Карл Великий стал самой героической и легендарной личностью раннего Средневековья, прославившейся много- численными завоевательными походами, направленными на объединение земель и, укрепление единой централизован- ной власти, а также созданием первого христианского госу- дарства Западной Европы. Именно при нём было установле- но прочное взаимодействие светской власти и церкви, когда церковь обрела силу власти, а власть — духовное освящение. Карл искренне стремился строить свое государство на хри- стианских началах и ценностях, основывая закон не на об- щинных обычаях, а на «духе правды», на христианской мо- рали. Он считал, что прочность государства зависит как от силы власти, опирающейся на подчинение, так и от предан- ности подданных, их доверия и любви. Карл предпринял ре- форму территориального устроения государства, разбив все подчиненные ему земли на округа (графства) и назначив туда в качестве своих властных представителей кого-то из наибо- лее сильных местных феодалов. Сделав наиболее влиятель- ных феодалов своими представителями на местах, он закре- пил за ними огромные права, превратив в полновластных хозяев обширных областей, но при этом связав их присягой на верность королю. Графы и епископы как полновластные представители короля осуществляли власть на всей пожало- ванной им территории, собирали налоги, выставляли при необходимости войско, вершили суд, следили за соблюде- нием королевских указов — капитуляриев, которые он впер- вые стал издавать в письменной форме для единообразного толкования. Установив сильное самовластное правление, Карл Вели- кий подчинил церковь своей власти, используя любимый им метод «кнута и пряника»: учреждая церковные епархии и на- значая епископов, требовал их полного подчинения, давая взамен огромные земли и льготы. Будучи сам всю жизнь не- грамотным, Карл Великий развивал просвещение, учредив для этого многочисленные школы при монастырях, и создал Академию, куда привлекал ученых людей со всего мира и где сам заседал в качестве председательствующего. Период его правления иногда называют «каролическим возрождением», т. е. первой попыткой обращения к циви- лизованной античности на основе христианской веры. Само латинизированное имя Карла — Каролус стало нарицатель- ным обозначением короля (как и в случае с Юлием Цезарем), а сам он стал легендарным героем средневекового эпоса. Карл Великий первым попытался привести в порядок установившийся после распада Римской империи хаос, опираясь на некоторое концептуальное видение мира: Бог требует порядка и служения, а не хаоса; единства, а не раз- дробленности, для чего дает власть королю. Вследствие этого служение Богу превращается в служение государству и оли- цетворяющему его королю, который сам получает землю и власть от Бога. Соответственно служение государству также вознаграждается королем от имени Бога пожалованием зем- ли и власти своим подданным, именно земля дает власть над кормящимися с неё людьми. При этом власть силы должна дополняться и умеряться взаимным добровольным смире- нием и христианской любовью народа и государя, для чего необходима опора на церковь. Тем самым он Придал идеоло- гическое обрамление и легитимность складывающейся фе- одальной практике сюзеренитета, закрепощения крестьян- ства и выстраиванию феодальной иерархии под духовным попечительством христианской церкви. При таком порядке сам класс феодалов образовывал си- стему социального соподчинения — иерархию, названную «иерархической лестницей». Она представляла своеобраз- ную пирамиду, вершину которой образовывали самые силь- ные и влиятельные феодалы (светские и духовные), во главе которых стоял король. Король был сюзереном для всех феодалов, распростра- нял свою власть на всю территорию государства и жаловал земли своим приближенным подданным (князьям, графам, герцогам) в пожизненное пользование («бенефиций»), но без права наследования, на которых те могли вершить свою власть уже силой государства. Государство как бы уступало часть своих прав, предоставляя феодалам «иммунитет» в их осуществлении. За это они должны были приносить своему сеньору клятву вассала, т. е. присягать на верность целовани- ем креста и служить ему. Служба эта включала обязанности являться при необходимости на войну с собственным отря- дом, предоставлять необходимые ресурсы, участвовать в це- ремониях, ссужать сюзерена деньгами и вообще демонстри- ровать и поставлять наверх собственную лояльность. Середину иерархической лестницы образовывали более мелкие феодалы — бароны, являвшиеся вассалами герцогов и графов, отношения между которыми строились на тех же основаниях. В свою очередь бароны были сеньорами для бо- лее бедных феодалов, занимавших место в основании иерар- хической лестницы, владевших лишь одной-двумя деревень- ками рыцарей (от немецкого слова «риттер» — «всадник»). При этом один и тот же феодал являлся сеньором более мел- кого феодала и вассалом более крупного, был обязан служить только своему сеньору и мог распоряжаться только своими вассалами. Это обеспечивало ступенчатое распределение власти и её упорядоченность, закрепленные в средневеко- вом правиле «вассал моего вассала — не мой вассал». В то же время подлинным основанием феодальной ие- рархии были трудящиеся, крестьяне, которые не входили в иерархическую лестницу, но обеспечивали все её существо- вание. Для феодалов они представляли «подлую чернь», т. е. темную, невежественную массу, занятую черновой работой и располагающуюся подле ног господина. Феодальная иерархия обеспечивала некоторое единство и сплоченность государства, но в то же время несла ему угрозу. Ведь пожалованные за службу в пожизненное пользование феодала земли (бенефиции) имели тенденцию постепенно превращаться во владение, где феодал со временем начинал чувствовать себя полновластным хозяином, заводя своё вой- ско, устанавливая свои порядки, утверждая налоги и подати, осуществляя суд и расправу. С течением времени эти земли превращались в наследственные владения (лен, феод), что уже создавало основу самостоятельности феодалов, их неза- висимости от центральной королевской власти и вело к фе- одальной раздробленности. Вплоть до ХI в., завершения раннего Средневековья, раз- дробленность и феодальная вольница имела явный перевес перед королевской властью в большинстве европейских стран. После смерти Карла Великого его Священная Рим- ская империя сразу же раскололась на Западно-Франкское государство, Восточно-Франкское государство и Итальян- ское королевство. На основе двух последних в Х в. возникла Священная Римская империя германской нации — самое крупное сред- невековое государство, включавшее территорию современ- ной Германии, Италии, Австрии, Чехии, Венгрии и просу- ществовавшее формально до завоевания его Наполеоном в ХIХ в. Германский император все время претендовал на ли- дерство в средневековой Европе, пользуясь союзничеством с римским папой, резиденция которого находилась на тер- ритории империи. Все эти государства в свою очередь постоянно испытыва- ли сильнейшие тенденции к дальнейшему дроблению. Вла- дения королей в результате «пожалований» стали значитель- но меньше, чем у их вассалов, что обусловливало слабость королевской власти и силу феодальных баронов. Король за- частую не мог даже безопасно проехать по территории свое- го государства, большей частью отсиживался в каком-нибудь замке. Все правление его преследовали заговоры, интриги, кровавые распри различных борющихся между собой за власть и влияние сил. В этих условиях королю оставалось рассчитывать только на верность вассальной присяге, ибо принудить силой к повиновению он не мог. Символом средневековой эпохи стал средневековый за- мок — «родовое гнездо» и резиденция феодала, центр всей культурной жизни. При наличии множества соперничаю- щих сил, частых войн и распрей каждый должен был сам позаботиться о своей безопасности, чтобы противостоять постоянной угрозе. Вначале эти замки представляли собой скромные дере- вянные укрепления поблизости от удобно расположенной деревни, построенные чаще всего на холме, возвышении, от- куда было удобно обозревать окрестности. К крепости при- мыкали хозяйственный двор с различными необходимыми постройками — конюшней, кузницей, амбарами, колодцем, кладовыми, которые окружались крепким частоколом, а позже и рвом с водой. Частенько через ров перекидывался мост, который в случае опасности уничтожался. Посередине крепости возвышалась высокая башня, последнее укрытие феодала в случае захвата крепостного замка, имевшая глу- бокие подвалы с запасами продовольствия на случай дли- тельной осады. С Х—Х’ вв. начинается строительство каменных замков, превратившихся в настоящие неприступные крепости. Те- перь феодал заранее выбирал особенно труднодоступное место где-нибудь на скале” или на холме, окружал его ка- менными стенами и валами, специально вырытым рвом, за- полненным водой и оборудованным подъёмным мостомна цепях. Внутреннее устройство замка предполагало наличие нижнего двора, где находились хозяйственные постройки и службы (те же конюшни, амбары, кладовые, пекарня, церк- вушка, жилье для слуг), и верхнего. Верхний двор распола- гался ещё за одной стеной и представлял каменный дворец с крепкими стенами, бойницами вместо окон, башней и глу- боким подземельем. Здесь обитал сам феодал со своими род- ственниками, тут хранилось оружие, в подвалах — темницы для неугодных людей, запасы продовольствия на долгое си- дение при осаде неприятелем и тайный подземный ход для бегства. Замок представлял собой воплощение силы и власти фео- дала, его могущества и знатности, там он прятался во време- на смут и войн, оттуда совершал набеги. Замок олицетворял центр собственного «королевства» и самоуправства. Здесь феодал собирал своих вассалов и войско перед походом, здесь находили приют окрестные жители в случае опасно- го нашествия врагов, сюда свозились подати и налоги, здесь вершились суд и расправа. В условиях непрочного и непродолжительного мира жизнь феодала была довольно однообразна и скучна. Она посвящалась в основном охоте, скачкам, занятиям фехтова- нием, стрельбе излука, позже проведению рыцарских турни- ров и самому главному развлечению — пиршествам. Во вре- мя войн жизнь феодала становилась веселее — он был занят собиранием войска, ратными делами, походами или, наобо- рот, отсиживался за стенами замка, подвергнувшегося осаде. Замки продолжали оставаться неприступными крепостями вплоть до изобретения огнестрельного оружия и пушек, сим- волизируя собой феодальную вольницу и независимость от других феодалов. И только с ХII в., с завершением периода раннего феода- лизма, происходит решающий перелом в пользу централь- ной королевской власти, начинается выстраивание верти- кали власти и формирование феодального государства как грозной силы, способной сломить любого непокорного фе- одала. Этот процесс занял несколько столетий. Так, ещё в середине ХII в. в ответ на претензии германского импера- тора Фридриха Барбароссы на лидерство в феодальной Ев- ропе английский король, выражая убеждения феодальной вольницы, писал, что «каждый король — император в своем королевстве». Причин перелома было несколько. Прежде всего, это зна- чительный рост городов, в которых королевская власть на- шла быстро богатеющих союзников в борьбе с непокорными феодальными баронами, а также окончательное утверждение вассальных отношений, пронизывавших всю структуру фео- дального общества, и их формализация в законодательстве. Ведь чем сложнее становились переплетения прав сеньоров и обязательств вассалов, тем сильнее была потребность в не- коем едином центре этих отношений, объединявшем их в си- стему. Не менее важным было то, что завершилось формиро- вание зрелой системы феодальной эксплуатации, вызвавшей рост производства и необходимость ослабления феодальных ограничений на пути складывания общего экономическо- го пространства с единым регулирующим центром, а также потребность государства противостоять внешней опасности. Пожалуй, в число причин, приведших к усилению централь- ной государственной власти, следует отнести и её соперни- чество с католической церковью за светскую власть. Весьма колоритной фигурой, символизировавшей уклад жизни раннего и зрелого средневекового общества, была фи- гура рыцаря, о которой сложено множеств саг и легенд. Ры- цари представали там бесстрашными воинами, преданными вассалами и стойкими защитниками правды и справедливо- сти, благородными кавалерами прекрасных дам и борцами с нечистой силой. В то же время зачастую они представали и как алчные грабители, жестокие угнетатели, дикие неве- жественные насильники. Именно рыцари являлись главной и единственной реальной силой раннего и зрелого Средне- вековья, необходимой всем — королям для борьбы с непо- корными вассалами, служителями церкви и крестьянами; церкви — для завоевательных походов против иноверцев и борьбы за светскую власть; феодалам — для противостояния с центральной властью и другими феодалами. Рыцарями назывались профессиональные воины с хоро- шим вооружением, экипировкой и на коне. В языке многих народов существует подобное понятие — риттер, рейтар, ше- валье, что обозначало всадника в панцире, со щитом, копьем и мечом. Он должен был уметь отлично пользоваться ору- жием, скакать на коне, для чего с раннего детства неустанно тренироваться. Первые рыцари появились ещё в варварских государ- ствах: известны предания о короле кельтов Артуре, жившем в УI веке, и его рыцарях круглого стола. Но именно с расцве- том феодальных отношений к Х—ХI в. они превращаются в некое привилегированное сословие — касту рыцарей. По- священие в рыцари уже требует благородного происхожде- ния, подтвержденного грамотами, соответствующего воспи- тания, закалки, тренировки и способности обеспечить себя рыцарской амуницией и экипировкой. Основную массу рыцарей составляли средние и мелкие феодалы, обязанные за пожалованную им землю давать клят- ву верности сеньору и служить ему верой и правдой. Рыца- ри являлись ударной силой феодального воинства, против которой не могло устоять ни пешее войско, набираемое из крестьян, ни легковооруженная конница. Отряды рыцарей легко сминали врага, неспособного соперничать с тяжело- вооруженными, хорошо натренированными и проникну- тыми чувством собственного величия и исключительности рыцарями. Однако и им были присущи недостатки, которыми уме- ло пользовались их противники. Никакой воинской дисци- плины и порядка рыцарь не признавал, ибо каждый из них был индивидуальным профессиональным бойцом с чрезвы- чайно высоким чувством собственного достоинства, счита- ющим себя равным в воинском деле любому представителю своего сословия, не исключая и короля. В бою он рассчиты- вал только на свои силы и искусство, всячески демонстрируя свою храбрость и мужество. Главным для рыцаря было уме- ние выделиться, стать первым среди равных, проявив исклю- чительную доблесть, ловкость, искусство владеть оружием и конём, а также добротность своих доспехов и стати коня. Именно личная доблесть и воинское мастерство становилось во многом основой репутации рыцаря, и всякое сомнение в них рассматривалось как страшное оскорбление его чести и достоинства, подлежащее отмщению в поединке. Эта рыцарская горячность и склонность к своеволию, не- способность к дисциплине ослабляли воинский потенциал рыцарского войска, что потребовало от церкви и государ- ства для осуществления своих завоевательных походов соз- дать духовно-рыцарские ордена с уставом и дисциплиной. Такие ордена появились в ХII—ХIУ в., однако судьба их ока- залась весьма различной. Будучи созданы вокруг идеи обе- спечения защиты и оказания помощи христианским палом- никам, путешествующим к «святым местам» в Палестину, они очень скоро превратились в самостоятельную воен- но-политическую силу. Одни из них, как орден тамплиеров (храмовников), набравшись сил под покровительством ка- толической церкви и европейских правителей, вступили с теми в открытое противостояние, продолжавшееся несколь- ко столетий и закончившееся их разгромом. Другие, как ор- ден госпитальеров, дожили до Нового времени, утратив свое значение и превратившись в разновидность закрытого ари- стократического сообщества, занимающегося духовно-бла- готворительной деятельностью — в настоящее время это Мальтийский орден. Третьи, как Тевтонский и Ливонский ордены, очень бы- стро оставили палестинских паломников и занялись «бо- гоугодной деятельностью» на северо-востоке Священной Римской империи — стали огнём и мечом нести язычникам слово Божье, основав на территории современной Прибал- тики государство Тевтонского ордена и участвуя в военных набегах на земли восточных славян. Тевтонский орден в ка- честве закрытой элитарной организации аристократов суще- ствует в Германии и поныне. Духовную жизнь становящегося средневекового обще- ства во многом определяла христианская религия и церковь, стремившаяся вытеснить или преобразовать языческие веро- вания германских народов и утвердить свои представления о Боге, сотворении мира и человека, о его призвании и бу- дущем спасении. Возникнув в дальней провинции Римской империи, Палестине, среди беднейших и подвергавших- ся угнетению слоев населения, христианство за короткий промежуток времени превратилось из гонимой и презирае- мой римлянами секты в господствующую религию Священ- ной римской империи. Это стало возможно вследствие ее универсального характера, как нельзя лучше соответствую- щего вызову времени — объяснить все бедствия и страдания в человеческой жизни, все её тяготы и несправедливость, и дать человеку надежду на будущее избавление и спасение. Это спасение для вечной жизни не требовало от человека ничего, кроме веры, которая в условиях полной безысход- ности и трагизма человеческого бытия и так являлась един- ственной надеждой на некое чудесное избавление. Христианство смогло найти отклик в сердцах масс, ибо давало простой и ясный ответ на самый мучительный во- прос: почему так страшен мир и так печальна участь живуще- го в нём человека? Христианское сознание всеобщей грехов- ности отвергало всякие попытки самооправдания и поиска виноватых, как это делали другие религии. Да, все обстоит именно так и иначе и быть не может: в испорченности мира виноват ты сам, виноваты все мы, наша собственная вну- тренняя испорченность! Ни один человек не мог уклонить- ся от признания за собой части вины за общее несчастье, и признание это стало в христианстве предпосылкой духовно- го спасения. Нужно было только указать путь к спасению, который отличался бы от традиционных, был легко поня- тен широким массам и поражал воображение. Вместо при- несения в жертву своих врагов или жертвенных животных для умилостивления того или иного оскорбленного божества здесь Бог сам приносит себя в жертву во имя искупления че- ловеческих грехов! Этим он показывает всю глубину своей любви к челове- ку, которая только и может вызвать искреннее ответное чув- ство и стремление к покаянию, очищению и исправлению в душе человека, даже самого закоренелого грешника. Вме- сто сурового, требующего повиновения и умилостивления, надзирающего и карающего бога, христианство показало человечеству Бога самоотверженности, любви и самоотре- чения, морального Бога, ставшего на многие века для мил- лионов людей идеальным критерием, мерилом добра и справедливости. )Кить по-божески — стало означать жить, сознательно ориентируясь на добро, проявляя милосердие и сострадание к ближнему, с внутренним сознанием собствен- ного несовершенства и необходимости покаянного искрен- него самоочищения. Именно поэтому так получилось, что среди тысяч проро- ков и проповедников, создававших бесчисленное множество религиозных течений на просторах Римской империи, толь- ко христианство оказалось способным увлечь и подчинить своему воздействию огромные массы людей, принадлежа- щих к самым различным этническим и социально-классо- вым образованиям, всё более утверждаясь в качестве миро- вой религии. Основным содержанием христианской религии стала вера в искупительную миссию Иисуса Христа, Спасителя, Бога Сына, сошедшего на землю. Родившийся чудесным образом от Девы Марии, он в образе Богочеловека и явился тем Спасителем, о котором свидетельствовали пророки, и который в искупление грехов человеческих принял мучени- ческую смерть на кресте, а затем воскрес и был взят на небо. В будущем должно непременно состояться его второе при- шествие на землю, чтобы вершить Страшный суд над живы- ми и мёртвыми и установить Царство Божье. Разрушение и крушение могущественной Римской импе- рии, казалось, в полной мере подтверждало истинность хри- стианского вероучения и приближение конца света и второго пришествия Христа. В его предчувствии уже римские импе- раторы спешили навстречу новой религии, сначала признав её равноправной с другими языческими религиями Рима (Миланский эдикт о веротерпимости равноапостольного императора Константина в 313 г.), а затем сделав официаль- ной религией империи при императоре Феодосии (конец‘УВ.) . Разделение империи на Западную и Восточную (396 г.) обусловило начало фактического разделения христианской церкви на западную, с центром в Риме, и восточную, с цен- тром в Византии. Последовавшее вскоре падение Западной Римской импе- рии под ударами германских племен и воцарение на её про- странствах беспорядка и хаоса весьма способствовали укре- плению и подъёму римской церкви. Она, по сути, оказалась единственной организующей силой и опорой хоть какого-то порядка и одновременно освящением для формирующейся на развалинах империи феодальной иерархии. Римский па- триарх принял звание папы (от греч. «паппас» — отче, отец) и одновременно звание верховного понтифика (титул рим- ского языческого первосвященника, означающий «строи- тель мостов»), и в действительности папство стало одним из главных мостов между погибающей античностью и средне- вековьем. Слабость и раздробленность светской власти в варвар- ских королевствах позволили римской церкви сохранить от- носительную независимость и даже возвыситься, встать вро- вень со светской властью, показать ей свою необходимость, силу и влияние. Римская христианская церковь унаследовала от Римской империи одно из главных убеждений, во многом предопределивших её судьбу в западноевропейском обще- стве и одновременно обусловивших её противостояние и рас- кол с православной церковью, — убеждение в том, что благо и благополучие неразрывно связаны с силой и властью. Это вполне языческое убеждение трансформировалось в твердую установку римско-католической церкви на то, что для творения добра и спасения христианских душ церкви необходима сила и власть. На протяжении всей своей исто- рии католическая церковь всегда стремилась следовать этой установке, развернув активную деятельность по участию в социальной и политической жизни в Западной Европе. Фак- тически в условиях формирующегося феодального общества церковь выступила в роли коллективного феодала, со всеми вытекающими последствиями — претензиями на собствен- ность и привилегии, борьбой за власть, участием в политиче- ских и военных противостояниях, установлением собствен- ной духовной монополии и борьбой с инакомыслящими. Так, в УIII в. папской канцелярией был сфабрикован доку- мент (так называемый Константинов дар), в соответствии с которым император Константин еще в IУ в. якобы даровал римскому патриарху светскую власть над Римом и ближай- шими провинциями. Первым варварским королем, осознавшим полезность и необходимость союза с церковью для восстановления основ цивилизованного государства, был франкский ко- роль Карл Великий. Он признал высшую духовную власть папы Льва III, а взамен тот короновал его именем Бога на императорство и благословил восстановление Священной Римской империи в 800 г. Дальнейшая история становления церкви происходит в постоянной борьбе Святого престола (Папской курии, кан- целярии и центрального аппарата католической церкви) за укрепление своего влияния и власти в сложных взаимодей- ствиях с другими центрами феодальной власти. В ходе этой борьбы, происходившей с переменным успехом, церковь втягивается в мирскую организацию власти -- епископы назначаются светскими государями и приносят им вассаль- ные клятвы, несут военную службу, получают за это земли и раздают их, в свою очередь, собственным вассалам. Однако за всеми этими взлётами и падениями всегда остается главная задача — работа по созданию всемирно- го царства универсальной теократии, где власть папы была бы наивысшей и единственной во всем христианском мире. Апеллируя к истокам ранней христианской церкви, пап- ство в ХI в. постепенно изменяет порядок избрания рим- ских пап — вместо назначения императором они начинают избираться конклавом кардиналов, которых в свою очередь назначает сам папа. Папа стал также самолично назначать епископов независимо от императора (так называемая ин- веститура — процедура назначения духовных лиц, выведшая их из подчинения светским властям), устраивал и укреплял внутри католической церкви собственную вертикаль власти с центром в виде Святого престола. Недовольство светских государей этими мерами по укреплению власти церкви уме- рялось угрозами папы отлучить недовольных от церкви. Посредством всех этих мер, выстраивая и налаживая ра- боту центрального аппарата и разветвленной системы цер- ковной организации по образцу администрации Римской империи, католическая церковь стала превращаться в не- зависимое феодальное самоуправляющееся государство. Римский папа Григорий УII (Гильдебранд) пошел ещё даль- ше, объявив, что любая власть без санкции Святого престо- ла происходит от дьявола, и потребовал беспрекословного послушания от светских владык. Попытавшийся ему вос- противиться германский император Генрих IУ, самый могу- щественный государь Западной Европы, был действительно отлучен от церкви папой. Не найдя поддержки среди недо- вольных его самоуправством местных феодалов и потрясен- ный до глубины души, этим отлучением, он был вынужден зимой в одном рубище идти босой в резиденцию римского папы в Каноссе (который сам в страхе затворился в замке) и на коленях просить у него прощения (1077 г.) Политическое усиление католической церкви сопро- вождалось постоянным возрастанием её духовно-идеологи- ческого влияния, подчинением ему всех форм культуры. Го- сударственно-правовое устройство феодального общества, его сословно-иерархическая структура рассматривались как установленный Богом порядок, на страже которого стоит христианская церковь. Служители церкви — духовенство выступало как высшее, первое, сословие феодального об- щества в силу его особого статуса. Этот статус определял- ся наделением духовных лиц неким сверхъестественным даром — божественной благодатью при совершении таин- ства священства (рукоположения), позволяющим им осу- ществлять посредничество между человеком и Богом. Духовенство далее само разделялось на низшее, не имев- шее сана (церковнослужители и рядовые монахи), и выс- шее, имевшее сан священнослужителя. Для последних были установлены три степени священства: дьяконы (священни- ки, аббаты, игумены), архиерии (епископы, архиепископы, кардиналы и митрополиты) и церковные монархи, князья церкви — патриархи и папы. Духовенство делилось также на белое (священнослужители, не связанные особо строги- ми обетами послушания) и черное (монашество, принима- ющее на себя дополнительные обязанности, прежде всего «уход из мира»). Светские феодалы составляли второе привилегирован- ное сословие, также выстроенное в иерархическом порядке, вследствие чего божественный характер их власти и приви- легии ставились в зависимость от благословления церкви. Народ, третье сословие феодального общества, установлен- ным свыше порядком был предопределен к занятию трудом и выполнению обязанностей по содержанию первых двух сословий. Будучи единственным образованным классом, духовен- ство развернуло деятельность по переработке раннего сред- невекового законодательства, основу которого составля- ли кодифицированные в «варварских правдах» общинные установления, в духе христианского учения. Вообще все «мировоззрение средних веков было по преимуществу тео- логическим», а «церковная догма являлась исходным пун- ктом и основой всякого мышления». Поэтому «юриспру- денция, естествознание, философия — всё содержание этих наук приводилось в соответствие с учением церкви» (ф . Эн- гельс). Особенно сильное влияние теологии испытала на себе философия, которая превратилась в «служанку богословия», главной задачей которой было постижение Бога, обоснова- ние доказательств бытия Бога и раскрытие его атрибутов. В первые века Средневековья преимущество в разработке этой задачи имело мистическое направление в религиозной философии, восходящее к признанию сверхразумной при- роды христианских догматов, постигаемых в большей мере через божественное откровение, сверхразумное созерцание и мистическое озарение. Оно восходило к одному из пер- вых апологетов христианства Тертуллиану, провозгласивше- му «верую, потому что нелепо», и выдающемуся отцу церк- ви Августину Блаженному, считавшему, что Бог недоступен для познания, но сам открывает себя в откровении, когда со- общает о себе в Ветхом Завете: «Я есмь Сущий». Мистическое направление религиозной философии само разделялось на ортодоксальное (Бернар Клервосский, ХI-ХII в.) и неортодоксальное (Иоанн Скотт Эриугена, IХ в.). Первое твердо держалось основных догматов хри- стианства, сознательно призывало к аскетизму и отказу от мирской жизни для достижения экстатического состояния и слияния с Богом. Второе использовало ссылки на открове- ние и озарение для проповеди пантеистических идей и было осуждено церковью. В силу мистической природы всякой ре- лигии церковь поддерживала ортодоксальные мистические философские построения, однако по мере вступления фео- дализма в период зрелости господствующим направлением религиозной философии все более становилась схоластика. Схоластика, в противоположность мистике, видела путь постижения Бога и христианских догматов не в сверхра- зумном созерцании и откровении, а в спекулятивно-умо- зрительном познании посредством формально-логического анализа и комментирования текстов Священного Писания и отцов церкви, уже заключающих в себе всю мудрость мира. С тех пор за схоластикой закрепилось значение пустого, ото- рванного от жизни рассуждения, формально правильно- го, но бессодержательного по существу. Схоластика также восходит к Августину Блаженному, утверждавшему, что по- сле того, как Бог открыл себя людям в Священном Писа- нии, именно изучение и толкование его текстов есть основ- ной путь познания Бога и всего сущего. Церковь была вынуждена отдать преимущество схоласти- ке прежде всего потому, что опора на мистическое открове- ние в постижении Бога приводила верующих к обоснованно- му сомнению в необходимости существования самой церкви как посредника в постижении Бога человеком, а также ста- новилась препятствием для дальнейшего развития обще- ства, нуждавшегося в рационализме как реальной движу- щей силе. Схоластическая философия стала формой сохранения и развития рационализма в Средние века — время торжества веры и откровения, мистического постижения и озарения. Логика её развития с необходимостью продвигала человече- ство от философии Ансельма Кентерберийского (ХI—ХII в.) с лейтмотивом «верить, чтобы понимать» к философии Пье- ра Абеляра (ХI—ХII в.), стремившейся «понимать, чтобы ве- рить». Сыграв свою положительную роль в становлении средневековой цивилизации, схоластика достигла наивыс- шего расцвета позднее, в ХII-ХIУВ. , получив классическое выражение в творчестве «ангельского доктора» Фомы Ак- винского (ХIII в.), причисленного католической церковью к лику святых. Однако по мере реальных успехов рациона- лизма в Новое время схоластика всё более превращалась в тормоз на пути общественного прогресса. |
|||||||
| След. » |
|---|
|
|