ГЛАВНАЯ

Воспоминания об Илье Репине

Оглавление
Воспоминания об Илье Репине
Страница 2
Страница 3
Страница 4
Страница 5
Страница 6
Страница 7
Страница 8
Страница 9
Страница 10
Страница 11
Страница 12
Страница 13
Страница 14
Страница 15
Страница 16
Страница 17
Страница 18
Страница 19
Страница 20
Страница 21
Страница 22
Страница 23
Страница 24
Страница 25
Страница 26
Страница 27
Страница 28
Страница 29
Страница 30
Страница 31
Страница 32
Страница 33
Страница 34
Страница 35
Страница 36
Страница 37
Страница 38
Страница 39
Страница 40
Страница 41
Страница 42
Страница 43
Страница 44
Страница 45
Страница 46
Страница 47
Страница 48
Страница 49
Страница 50
Страница 51
Страница 52
Страница 53
Страница 54
Страница 55

И. А. ВЛАДИМИРОВ

История одного письма Репина: «Дорогой Иван Алексеевич! Спешу приветствовать Вас за Вашу великолепную шутку над нахальными мазилками и жалкими пигмеями, вообразившими себя новаторами нашего родного искусства. Ваша шутка нанесла убийственный удар по всем декадентам и прочим мазилкам - врагам реализма в живописи.
Ваш И. Репин. Куоккала. Пенаты. 2 сентября 1911 г.»
Содержание этого письма будет непонятным, если не рассказать историю одной шутки, придуманной мною для разоблачения мнимого новаторства декадентствующих эстетов, организовавших в 1911 году выставку модернистской живописи «Салон».
Происходило это в Петербурге, в разгар увлечения кубизмом, супрематизмом, футуризмом и прочей декадентщиной.
Вся семья художников Петербурга и Москвы под влиянием занесенного с Запада новаторства раскололась на две враждующие группировки.
«Новаторы» - футуристы, кубисты и идущие на их поводу молодые художники, подчас не умеющие рисовать, развязно поносили и топтали в грязь имена художников-реалистов, называя их бездарными, отжившими стариками, а их работы просто мерзостью.
Среди великосветских богатых людей, болтающихся по Петербургу без дела, в то время находилось немало бездельников, которые, вообразив себя «меценатами», сорили деньги на устройство выставок и на поощрение всевозможных мазил «левого» направления.
В один прекрасный летний день, в 1911 году, проходя мимо дворца Меншикова, что на углу набережной Невы и Кадетской линии, я прочел на дверях большое объявление об устройстве и скором открытии большой художественной выставки картин и скульптуры под названием «Салон».
...В просторных залах, залитых светом двухъярусных окон, плотники уже устанавливали стойки и прибивали перекладины для щитов, а целая артель обойщиков обтягивала готовые щиты серым полотном. В стороне за столом сидел некий франтовато одетый молодой господин, с большой бутоньеркой цветов в петлице.
Вокруг стола распространялся удушливый острый запах модных духов Коти.
Подойдя к столу, я узнал в изящном франте сына профессора Константина Егоровича Маковского и, приподняв козырек фуражки, поздоровался... Он любезно протянул холеную руку, блестевшую кольцами и бриллиантами.
Он меня не знал и смотрел вопросительно.
Я приветствовал идею устройства первого «Салона» в Петербурге и заявил, что желаю участвовать своими картинами.
- Ну, вот это восхитительно! - я приветствую вас!.. Присылайте, присылайте скорей, я назначаю открытие «Салона» через пять дней, у нас будет шикарный вернисаж, будет масса цветов и экзотической зелени.
И прибавил тихо, вкрадчивым голосом, что на вернисаже будет вся знать и богачи Петербурга, даже будут высочайшие особы!
- Прекрасно, дня через два я вам пришлю две готовые картины, а сейчас желаю вам успеха, - сказал, я готовясь уходить.
- А, позвольте, я запишу... как ваша фамилия?
Не подозревая, что я сию минуту отравлю его настроение, четко назвал - Владимиров...
- Ах, Владимиров, - повторил он с кисло-брезгливой гримасой, исказившей все его холено-пудреное лицо. - Вы, кажется, деятельно-активный участник правых выставок... академической... передвижной... Нет! Нет! Вы человек старой гнилой школы - вы не можете выставлять свои работы в моем «Салоне». Нет! Нам работ Владимирова не надо!., не надо!.. Прощайте!
Я громко и четко ответил с улыбкой: «До свидания». Выходя из зала, я подумал: «Ах, так! Вам Владимирова не надо!.. Вы его не хотите... а он все-таки будет у вас в «Салоне»... обязательно будет!»
В этот же вечер я наметил три сюжета, достал три небольших подрамника с холстом и тотчас же набросал углем на первом молодую белокурую финку, сидящую на косом финском заборе, пасущую коров, на втором холсте - старика-финна, рыболова, тащившего большую рыбину, и на третьем - пять красногрудых снегирей, сидящих на ветвях рябины, на фоне зимнего заснеженного леса.
На следующий день все три картины были написаны мною масляными красками на сиккативе, чтобы скорей просохли. Писал я не считаясь с точностью рисунка и не стесняясь в подборе красок.
Картины я подписал псевдонимом: «Карлъ Флинта. Хельсинки».
Еще через день с помощью американской пилы из имевшихся у меня багетных брусков, я спилил три аккуратные рамочки, укрепил в них картины и приготовил сопроводительное письмо.
Письмо было написано мною нарочно безграмотно, каракулями и подписано: «Карлъ Флинта. Хельсинки». Теперь осталось последнее - отправить картины в «Салон».
Для того чтобы окончательно убедить устроителя «Салона» в том, что автор картин настоящий финн, я тщательно завернул все картины в свежие финские газеты и приложил свое безграмотное письмо.
Когда все было готово, я повез пакет с картинами на Финляндский вокзал. Там я нашел бравого финна-носильщика Микко Кеттунена, которого я знал и раньше. Ему я подробно рассказал, как поехать с пакетом на выставку, что он должен сказать и чего не должен говорить.
За мое поручение я обещал уплатить ему десять рублей, причем сейчас же вручил пять рублей и сказал, что когда он принесет мне квитанцию в получении картин, то получит остальные деньги. Картины были отвезены своевременно, и через день носильщик подал мне квитанцию и входной билет на вернисаж выставки. Получив от меня с благодарностью еще пять рублей, он подробно рассказал, как худощавый господин с цветком развернул пакет, осмотрел картины, которые ему понравились, очень похвалил и даже дал пять рублей на пиво...
Выставка «Салон» открылась вернисажем, на который я, конечно, не пошел, а послал свою жену - посмотреть и послушать, что публика будет говорить у моих картин.
Вернувшись домой, жена подробно описала, как повешены мои картины:
- Они все висят на видном месте и прекрасно освещены, под картиной «Счастливый рыбак» уже прикреплен ярлычок «продана».
В прессе быстро появились отзывы и отчеты о новой выставке «Салон».
Газеты с правым, так называемым старым духом разносили выставку, указывая на жалкие потуги наших новоявленных безграмотных новаторов подражать французским импрессионистам, и выделяли лишь несколько картин, среди которых упоминались работы финского «неизвестного» художника - Карла Флинта за искреннюю художественную передачу родных мотивов.
В газетке с «левым», «новаторским» уклоном, рьяно поддерживающей наших декадентов и им подобных, говорилось, что никогда еще в Петербурге не было такой интересной выставки картин, как первый «Салон». На следующий день в этой же газетке была напечатана статейка одной из дам-патронесс, которая писала, что финский художник Карл Флинта является «национальным художником-самородком».
Даже такой маститый искусствовед, известный художественный критик и знаток искусства, как Александр Бенуа, в своем отчете о «Салоне» написал, что картины финского художника Карла Флинта полны самобытного творчества, что талантливый автор отразил художественное мировоззрение своего народа...
Вскоре я узнал, что кто-то из любителей приобрел вторую картину - «Пастушка», и чтобы сохранить для себя хоть одну картину с наклейкой «Салона», я послал по городской почте в «Салон» безграмотное письмо от имени Карла Флинта с просьбой не продавать картину «Снегири», а деньги за проданные картины передать по доверенности гражданину Микко Кеттунену - служащему на станции Финляндской железной дороги.
Незадолго до закрытия «Салона» я написал в широко распространенной газете небольшую заметку, в которой заявил, что художник Карл Флинта лицо мифическое и является только псевдонимом художника И.А.Владимирова.
Моя заметка произвела потрясающее действие: весь Петербург узнал, что художник Владимиров жестоко высмеял устроителей «Салона» и разоблачил «новаторство».
На следующий день и позже я стал получать десятки писем и открыток с приветствиями и несколько ругательных открыток, в которых безымянные авторы обещали «жестоко наказать меня за обман».
Я получил также открытку И.Е.Репина, в которой он благодарил меня за «убийственный удар по всем декадентам и прочим мазилкам - врагам реализма в живописи».
Вскоре после появления моей обличительной заметки я получил письмо от некоего биржевого маклера, господина Хольма, жившего в богатом особняке на Большой Грабецкой улице (ныне Пионерской), поблизости от моей мастерской. В своем письме он приветствовал мою заметку и просил разрешения побывать у меня в мастерской.
Мы сговорились. Он пришел на следующий день и заявил, что картину «Пастушка» он купил и теперь очень просит, чтобы я рядом с подписью Карла Флинта написал свою фамилию.
«Салон», несмотря на обещание устроителей, на следующий год не открылся.

Иван Алексеевич Владимиров (1869-1947) - известный художник, баталист и жанрист. Заслуженный деятель искусств РСФСР. Учился в Академии художеств в 1891-1893 годах. Звание художника получил за картину «Поражение адыгейцев на реке Малке».


 
След. »

da


Слово админиистраторам сайта

Огромное спасибо Евгению Шимко.Он превратил день нашего бракосочетания в самый настоящий праздник. Свадьба прошла отлично: ярко, сочно, живо, весело, элегантно, необычно, интересно, волнительно. Если вы решили соединить свои жизни, рекомендуем: вам - сюда. В общем, спасибо тебе, Женечка.

Читателю журнала "Мой берег"
Приглашаем Вас ознакомиться с поэзией и прозой геосимволистов (см. с главной страницы). Геосимволисты организовали несколько виртуальных библиотек. Интересует музыка - посетите библиотеку геосимволистов. Если вам нужны рефераты - они здесь. Если вы ищете сочинения и уроки - найдёте их здесь. Что касается учебников и решебников - да вот они! Немного о здоровье. Немного биографий. ГДЗ - и те в столбик. Язык приведёт к Вавилону. Фото от геосимволистов. Ну, и чтобы жизнь мёдом не казалась. Двойная библиотека есть боль. А, может, и нет.  Наши стратегические партнёры. ГДЗ и ответы. Время подумать о празднике. Арт - и готово. Почти что модерн. Хотели ли вы, чтобы развалился СССР? Конечно, нет. С трудом и закон не помеха. Ох как хорошо с книгой по социологии. И выпить не хочется. Как орёл летаешь. Вместе с Авиценной. Праздник по нотам на целый культпоход потянет.
Rambler's Top100