САМЫЙ ЛУЧШИЙ ДЕНЬ |
Страница 5 из 8 5. И заснул. И оказался в раю на такой же лавочке. Рядом чья-то душа безмятежно свернулась калачиком. Чуть поодаль – какая-то площадь. А в центре – дерево. Там и встретил я Бога. Потерянный – потерянного. Выбирая из душ: подбегающих, разных, стольких, – Наливает Бог избранным счастье – до края стопки. Я не умер еще. Я – живой. Мне б тихонько откланяться. Бог меня и заметил: достоин ли, мол, остограммиться? Заглянул в мою жизнь, стопку разом поднес: «Всё вижу». Ну, а я: «Поднеси-ка вначале – Грише». Бог, ну точно мастер на шахте: «Кого ты учишь? Если Грише налью – ты уж точно кукиш получишь». Ну, а я и схватился: «Заметано. Ты уж смилуйся. Сам ведь знаешь, как Грише нужна амнистия». И проснулся я: с сушняком, но в душе – предовольный. Оттого, что недолго уж Грише томиться в неволе. Об одном лишь жалею: пред Богом не стал на колени я. Рассказал бы я Ваське о моем в раю появлении. Помню, Васька на все отвечал: «Баешь сказки». Нет Васьки. Балкой его придавило. Насмерть. Неделю назад. Был, как моя половина. Доброта – настежь. Забыть нельзя. Почему же его я не встретил На площади райской? Знать, и к Богу пристал он с этим: «Баешь сказки». Да и матерился Васька по-черному. С матами ж в рай нельзя. Это тебе не с подругой надоевшей свидание. Прежде чем быть подселенным к порядочным душам в друзья, Видно, проходит мой Васька райское перевоспитание. Баешь… Неожиданно он ушел. Вихрем – скоком. Вижу: рядом с его душой Душ родных… ужо… сколько… Им, родным, безмятежно в раю И раздольно Над суетою земною. Ну, а мне-то как больно Разбухать запоздалой нежностью От того, что нет их рядом со мною. И я поднимаю тост за тех, кого нет с нами. За тех, чьи черты отпечатаны на моей нежности знамени. Тех, кто живет в хрустальных далях Моего детства. Встали. Стакан в руке задрожал – Будто забилось остановившееся было сердце. Тут – с неба капелька тост освятила итогово. Видно, стопочка счастья расплескалася в руке Боговой. И еще – капли. Мно-ого… |
След. » |
---|