Стихи Анны Ахматовой |
|
Страница 8 из 11 * * * О.А.Глебовой-Судейкиной Пророчишь, горькая, и руки уронила, Прилипла прядь волос к бескровному челу, И улыбаешься - о, не одну пчелу Румяная улыбка соблазнила И бабочку смутила не одну. Как лунные глаза светлы, и напряженно Далеко видящий остановился взор. То мертвому ли сладостный укор, Или живым прощаешь благосклонно Твое изнеможенье и позор? 1921 * * * Простишь ли мне эти ноябрьские дни? В каналах приневских дрожат огни. Трагической осени скудны убранства. Ноябрь 1913 * * * Просыпаться на рассвете Оттого, что радость душит, И глядеть в окно каюты На зеленую волну, Иль на палубе в ненастье, В мех закутавшись пушистый, Слушать, как стучит машина, И не думать ни о чем, Но, предчувствуя свиданье С тем, кто стал моей звездою, От соленых брызг и ветра С каждым часом молодеть. 1917 * * * Протертый коврик под иконой, В прохладной комнате темно, И густо плющ темно-зеленый Завил широкое окно. От роз струится запах сладкий, Трещит лампадка, чуть горя. Пестро расписаны укладки Рукой любовной кустаря. И у окна белеют пяльцы... Твой профиль тонок и жесток. Ты зацелованные пальцы Брезгливо прячешь под платок. А сердцу стало страшно биться, Такая в нем теперь тоска... И в косах спутанных таится Чуть слышный запах табака. 1912 * * * Прошло пять лет - и залечила раны, Жестокой нанесенные войной, Страна моя, и русские поляны Опять полны студеной тишиной. И маяки сквозь мрак приморской ночи, Путь указуя моряку, горят. На их огонь, как в дружеские очи, Далеко с моря моряки глядят. Где танк гремел - там ныне мирный трактор Где выл пожар - благоухает сад, И по изрытому когда-то тракту Автомобили легкие летят. Где елей искалеченные руки Взывали к мщенью - зеленеет ель, И там, где сердце ныло от разлуки, - Там мать поет, качая колыбель. Ты стала вновь могучей и свободной, Страна моя! Но живы навсегда В сокровищнице памяти народной Войной испепеленные года. Для мирной жизни юных поколений, От Каспия и до полярных льдов, Как памятники выжженных селений, Встают громады новых городов. Май 1950 Прощальная Не смеялась и не пела, Целый день молчала, А всего с тобой хотела С самого начала: Беззаботной первой ссоры, Полной светлых бредней, И безмолвной, черствой, скорой Трапезы последней. 1962 * * * Птицы смерти в зените стоят. Кто идет выручать Ленинград? Не шумите вокруг - он дышит, Он живой еще, он все слышит: Как на влажном балтийском дне Сыновья его стонут во сне, Как из недр его вопли: "Хлеба!" До седьмого доходят неба... Но безжалостна эта твердь. И глядит из всех окон - смерть. 1941 * * * Пускай огонь сигнальный не горит И город в мраке небывалом тонет, Нам голос Ленинграда говорит: - Готов к труду и обороне! Сентябрь (?) 1941 * * * Пускай австралийка меж нами незримая сядет И скажет слова, от которых нам станет светло. Как будто бы руку пожмет и морщины разгладит, Как будто простит, наконец, непростимое зло. И пусть все по-новому - нам время опять неподвластно, Есть снова пространство и даже безмолвие есть. 26/21 августа 1965. Ночь * * * Пустые белые святки. Мети, метель, мети. Пусть дороги гладки, - Мне не к кому идти! Январь 1914 * * * Пустых небес прозрачное стекло, Большой тюрьмы белесое строенье И хода крестного торжественное пенье Над Волховом, синеющим светло. Сентябрьский вихрь, листы с березы свеяв, Кричит и мечется среди ветвей, А город помнит о судьбе своей: Здесь Марфа правила и правил Аракчеев. 1914 Новгород * * * Пусть голоса органа снова грянут, Как первая весенняя гроза: Из-за плеча твоей невесты глянут Мои полузакрытые глаза. Семь дней любви, семь грозных лет разлуки, Война, мятеж, опустошенный дом, В крови невинной маленькие руки, Седая прядь над розовым виском. Прощай, прощай, будь счастлив, друг прекрасный, Верну тебе твой сладостный обет, Но берегись твоей подруге страстной Поведать мой неповторимый бред, - Затем что он пронижет жгучим ядом Ваш благостный, ваш радостный союз; А я иду владеть чудесным садом, Где шелест трав и восклицанья муз. 1921 * * * Пусть грубой музыки обрушится волна, Пусть хриплый марш пересечет молчанье. Мне праздником всегда казалось окончанье Чего б то ни было, но твой конец,<война> Меня оледенил... Май 1945 * * * Пусть даже вылета мне нет Из стаи лебединой... Увы! лирический поэт Обязан быть мужчиной, Иначе все пойдет вверх дном До часа расставанья - И сад - не сад, и дом - не дом, Свиданье - не свиданье. * * * Пусть кто-нибудь сюда придет, Мне эта тишь невыносима И этот призрак, что незримо Со мною ест, со мною пьет. И улыбается слегка, Когда неловкая рука Его нечаянно заденет. Но, Боже мой, зачем он тут И кто он, как его зовут 2 июля <1958?> Конец 1950-х годов Комарово * * * Ты опять со мной, подруга осень! Ин. Анненский Пусть кто-то еще отдыхает на юге И нежится в райском саду. Здесь северно очень - и осень в подруги Я выбрала в этом году. Живу, как в чужом, мне приснившемся доме, Где, может быть, я умерла, И, кажется, тайно глядится Суоми В пустые свои зеркала. Иду между черных приземистых елок, Там вереск на ветер похож, И светится месяца тусклый осколок, Как старый зазубренный нож. Сюда принесла я блаженную память Последней невстречи с тобой - Холодное, чистое, легкое пламя Победы моей над судьбой. 1956. Комарово * * * Пусть так теряют смысл слова И забываю бредни я, Пышнее нету торжества, Чем твой уход, Последняя! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . С какою легкостью тогда Ошибкой притворяешься. Май 1964 * * * Путник милый, ты далече, Но с тобою говорю. В небесах зажглися свечи Провожающих зарю. Путник мой, скорей направо Обрати свой светлый взор: Здесь живет дракон лукавый, Мой властитель с давних пор. А в пещере у дракона Нет пощады, нет закона. И висит на стенке плеть, Чтобы песен мне не петь. И дракон крылатый мучит, Он меня смиренью учит, Чтоб забыла дерзкий смех, Чтобы стала лучше всех. Путник милый, в город дальний Унеси мои слова, Чтобы сделался печальней Тот, кем я еще жива. 1921 * * * Путь мой предсказан одною из карт, Тою, которой не буду... Из королев на Марию Стюарт, (Гамлетову Гертруду) 1962 Пушкин Кто знает, что такое слава! Какой ценой купил он право, Возможность или благодать Над всем так мудро и лукаво Шутить, таинственно молчать И ногу ножкой называть?.. 7 марта 1943 Ташкент Пятая роза Дм. Б<о6ыше>ву Звалась Soleil* ты или Чайной И чем еще могла ты быть?.. Но стала столь необычайной, Что не хочу тебя забыть. Ты призрачным сияла светом, Напоминая райский сад, Быть и Петрарковским сонетом Могла, и лучшей из сонат. А те другие - все четыре Увяли в час, поникли в ночь, Ты ж просияла в этом мире, Чтоб мне таинственно помочь. Ты будешь мне живой укорой И сном сладчайшим наяву... Тебя Запретной, Никоторой, Но Лишней я не назову. И губы мы в тебе омочим, А ты мой дом благослови, Ты как любовь была... Но, впрочем, Тут дело вовсе не в любви. Нач<ато> 3 августа (полдень), под "Венгерский дивертисмент" Шуберта. Оконч<ено> 30 сентября 1963 Комарово. Будка _____________ * Soleil - солнце (фр.). * * * Пять строек великих, как пять маяков, Светящих сквозь толщу грядущих веков, И юг озарили и жаркий восток И в сердце народном родили восторг. И спорится дело в умелых руках, Вселяя в врагов изумленье и страх. На то, как работа на стройках кипит, Страна с материнской заботой глядит. И видит: вцепился в пески саксаул, И вихрь смертоносный навеки уснул, Кочевью барханов положен предел, Чтоб мирно великий канал голубел. И в Крым направляются волны Днепра, И взрывом ввергается в Волгу гора, И чудо-плотина встает из воды, Чтоб травы цвели и чтоб зрели плоды, Чтоб тучные в поле бродили стада И юные вольно росли города. Творится и новый и радостный мир Титанами воли - простыми людьми. Чтоб хаос в природе навеки исчез... А вы, созидатели этих чудес, А вы, победители в грозной борьбе! - Вы силы стихий подчинили себе. И ваши прославленные имена На мраморе золотом пишет страна. 10 марта 1951 Ленинград Р.С.Ф.С.Р. Первая среди равных, Славная среди славных, Светлых времен колыбель! Ровно треть века Растишь человека, Лелея великую цель. От края до края Всем нам родная, - Сказочен твой простор! В труде и в покое Дружны с тобою Пятнадцать твоих сестер. Необозрима, Непокорима, - Как я тобой горжусь! Песней твоею Сердце согрею, Отчизна - Советская Русь! 1950 Разве я стала совсем не та, Что там, у моря, Разве забыли мои уста Твой привкус, горе? На этой древней сухой земле Я снова дома. Китайский ветер поет во мгле, И все знакомо... Гляжу, дыхание тая, На эти склоны, Я знаю, что вокруг друзья - Их миллионы. И звук какой-то ветер мчит На крыльях ночи - То сердце Азии стучит И мне пророчит, Что снова здесь найду приют В день светлый мира. ...И где-то близко здесь цветут Поля Кашмира. 16 января - <до 14 мая> 1944 Ташкент Разлука Вечерний и наклонный Передо мною путь. Вчера еще, влюбленный, Молил: "Не позабудь". А нынче только ветры Да крики пастухов, Взволнованные кедры У чистых родников. 1914 Разлука Вот и берег северного моря, Вот граница наших бед и слав, - Не пойму, от счастья или горя Плачешь ты, к моим ногам припав. Мне не надо больше обреченных - Пленников, заложников, рабов, Только с милым мне и непреклонным Буду я делить и хлеб и кров. 1922 * * * Разлука призрачна - мы будем вместе скоро, И все запретное как призрак Эльсинора. И все не должное вокруг меня клубится, И, кажется, теперь должно меня убить. То плещет крыльями, то словно сердце бьется. Но кровь вчерашнюю уже не может смыть. 14 августа 1963 Распятие "Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи" 1 Хор ангелов великий час восславил, И небеса расплавились в огне. Отцу сказал: "Почто Меня оставил?" А Матери: "О, не рыдай Мене..." 2 Магдалина билась и рыдала, Ученик любимый каменел, А туда, где молча Мать стояла, Так никто взглянуть и не посмел. Рахиль И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее. Книга бытия И встретил Иаков в долине Рахиль, Он ей поклонился, как странник бездомный. Стада подымали горячую пыль, Источник был камнем завален огромным. Он камень своею рукой отвалил И чистой водою овец напоил. Но стало в груди его сердце грустить. Болеть, как открытая рана, И он согласился за деву служить Семь лет пастухом у Лавана. Рахиль! Для того, кто во власти твоей, Семь лет - словно семь ослепительных дней. Но много премудр сребролюбец Лаван, И жалость ему незнакома. Он думает: каждый простится обман Во славу Лаванова дома. И Лию незрячую твердой рукой Приводит к Иакову в брачный покой. Течет над пустыней высокая ночь, Роняет прохладные росы, И стонет Лаванова младшая дочь, Терзая пушистые косы. Сестру проклинает, и Бога хулит, И Ангелу Смерти явиться велит. И снится Иакову сладостный час: Прозрачный источник долины, Веселые взоры Рахилиных глаз И голос ее голубиный: Иаков, не ты ли меня целовал И черной голубкой своей называл? 1921 * * * Рисунок на книге стихов Он не траурный, он не мрачный, Он почти как сквозной дымок, Полуброшенной новобрачной Черно-белый легкий венок. А под ним тот профиль горбатый, И парижской челки атлас, И зеленый, продолговатый, Очень зорко видящий глаз. 1958 * * * Родилась я ни поздно, ни рано Это время блаженно дно, Только сердцу прожить без обмана Было Господом не дано. Оттого и темно в светлице Оттого и друзья мои, Как вечерние грустные птицы, О небывшей поют любви. 1913 Родная земля И в мире нет людей бесслезней, Надменнее и проще нас. 1922 В заветных ладанках не носим на груди, О ней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем. Не делаем ее в душе своей Предметом купли и продажи, Хворая, бедствуя, немотствуя на ней, О ней не вспоминаем даже. Да, для нас это грязь на калошах, Да, для нас это хруст на зубах. И мы мелем, и месим, и крошим Тот ни в чем не замешанный прах. Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно - своею. 1961 Ленинград Романс Что тоскуешь, будто бы вчера Мы расстались: между нами вечность - Без особенных примет дыра, С неприглядной кличкой - бесконечность. Между тысячами тех разлук Наша превосходно уместилась - Сколько отсчитал ей кто-то мук, Так оно и вправду совершилось. Что тоскуешь, будто бы вчера... Нет у нас ни завтра, ни сегодня. Рухнула незримая гора, Совершилась заповедь Господня. 21 июля 1964 (днем) Комарово * * * Ромео не было, Эней, конечно, был. Конец 1961 Рыбак Руки голы выше локтя, А глаза синей, чем лед. Едкий, душный запах дегтя, Как загар, тебе идет. И всегда, всегда распахнут Ворот куртки голубой, И рыбачки только ахнут, Закрасневшись пред тобой. Даже девочка, что ходит В город продавать камсу, Как потерянная бродит Вечерами на мысу. Щеки бедны, руки слабы, Истомленный взор глубок, Ноги ей щекочут крабы, Выползая на песок. Но она уже не ловит Их протянутой рукой. Все сильней биенье крови В теле, раненном тоской. 1911 * * * С грозных ли площадей Ленинграда Иль с блаженных летейских полей Ты прислал мне такую прохладу, Тополями украсил ограды И азийских светил мириады Расстелил над печалью моей? Март 1942 * * * С Новым годом! С новым горем! Вот он пляшет, озорник, Над Балтийским дымным морем, Кривоног, горбат и дик. И какой он жребий вынул Тем, кого застенок минул? Вышли в поле умирать. Им светите, звезды неба! Им уже земного хлеба, Глаз любимых не видать. Январь 1940 * * * С первым звуком, слетевшим с рояля, Я шепчу тебе: "Здравствуй, князь". Это ты, веселя и печаля, Надо мной стоишь, наклонясь, Но во взоре упорном и странном Угадать ничего не могу, Только в сердце моем окаянном Золотые слова берегу. Ты когда-нибудь, скукой томимый, Их прочтешь на чужом языке И подумаешь: мне серафимы Оснащают корабль на реке. 1917 * * * На сотни верст, на сотни миль, На сотни километров Лежала соль, шумел ковыль, Чернели рощи кедров. Как в первый раз я на нее, На Родину, глядела. Я знала: это все мое - Душа моя и тело. Белым камнем тот день отмечу, Когда я о победе пела, Когда я победе навстречу, Обгоняя солнце, летела. И весеннего аэродрома Шелестит под ногой трава. Дома, дома - ужели дома! Как все ново и как знакомо, И такая в сердце истома, Сладко кружится голова... В свежем грохоте майского грома - Победительница Москва! 14 мая 1944 Ташкент - Москва Сад Он весь сверкает и хрустит, Обледенелый сад. Ушедший от меня грустит, Но нет пути назад. И солнца бледный тусклый лик - Лишь круглое окно; Я тайно знаю, чей двойник Приник к нему давно. Здесь мой покой навеки взят Предчувствием беды, Сквозь тонкий лед еще сквозят Вчерашние следы. Склонился тусклый мертвый лик К немому сну полей, И замирает острый крик Отсталых журавлей. 1911 * * * Сама Нужда смирилась наконец, И отошла задумчиво в сторонку. Февраль 1966 Самой поэме ...и слово в музыку вернись. О.М. Ты растешь, ты цветешь, ты - в звуке. Я тебя на новые муки Воскресила - дала врагу... Восемь тысяч миль не преграда, Песня словно звучит у сада, Каждый вздох проверить могу. И я знаю - с ним равно то же, Мне его попрекать негоже, Эта связь выше наших сил, - Оба мы ни в чем не виновны, Были наши жертвы бескровны - Я забыла, и он - забыл. 20 сентября 1960. Комарово * * * Самый черный и душный самый - Это город Пиковой Дамы. 1958 Севморпуть Чей разум угадал сквозь льды Давно желанный путь, Куда ничьи не шли следы, Где замерзает ртуть, Там каждый миг и каждый час Всему конец готов, Но чуток слух и зорок глаз Советских моряков. Под северным сиянием, Когда цветут снега, Под злобным завыванием, Когда летит пурга, - Опаснейшей из всех дорог Корабль доверив свой, Не ослабел, не изнемог Тот разум огневой! <Сентя6рь> 1950 * * * Сегодня мне письма не принесли: Забыл он написать или уехал; Весна как трель серебряного смеха, Качаются в заливе корабли. Сегодня мне письма не принесли... Он был со мной еще совсем недавно, Такой влюбленный, ласковый и мой, Но это было белою зимой, Теперь весна, и грусть весны отравна, Он был со мной еще совсем недавно... Я слышу: легкий трепетный смычок, Как от предсмертной боли, бьется, бьется, И страшно мне, что сердце разорвется, Не допишу я этих нежных строк... 1912 * * * Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой. Кидалась в ноги палачу - Ты сын и ужас мой. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. И только пышные цветы, И звон кадильный, и следы Куда-то в никуда. И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда. 1939 * * * Семь тысяч и три километра... Не услышишь, как мать зовет. В грозном вое полярного ветра, В тесноте обступивших невзгод, Ты дичаешь, звереешь - ты милый, Ты последний и первый, ты - наш. Над моей Ленинградской могилой Равнодушная бродит весна. * * * Сердце к сердцу не приковано, Если хочешь - уходи. Много счастья уготовано Тем, кто волен на пути. Я не плачу, я не жалуюсь, Мне счастливой не бывать. Не целуй меня, усталую, - Смерть придет поцеловать. Дни томлений острых прожиты Вместе с белою зимой. Отчего же, отчего же ты Лучше, чем избранник мой? 1911 Сероглазый король Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король. Вечер осенний был душен и ал, Муж мой, вернувшись, спокойно сказал: "Знаешь, с охоты его принесли, Тело у старого дуба нашли. Жаль королеву. Такой молодой!.. За ночь одну она стала седой". Трубку свою на камине нашел И на работу ночную ушел. Дочку мою я сейчас разбужу, В серые глазки ее погляжу. А за окном шелестят тополя: "Нет на земле твоего короля..." 1910 * * * Сжала руки под темной вуалью... "Отчего ты сегодня бледна?" - Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна. Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот... Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот. Задыхаясь, я крикнула: "Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру". Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: "Не стой на ветру". 1911 * * * Синий вечер. Ветры кротко стихли, Яркий свет зовет меня домой. Я гадаю: кто там? - не жених ли, Не жених ли это мой?.. На террасе силуэт знакомый, Еле слышен тихий разговор. О, такой пленительной истомы Я не знала до сих пор. Тополя тревожно прошуршали, Нежные их посетили сны. Небо цвета вороненой стали, Звезды матово-бледны. Я несу букет левкоев белых. Для того в них тайный скрыт огонь, Кто, беря цветы из рук несмелых, Тронет теплую ладонь. 1910 * * * Сказал, что у меня соперниц нет. Я для него не женщина земная, А солнца зимнего утешный свет И песня дикая родного края. Когда умру, не станет он грустить, Не крикнет, обезумевши: Воскресни! Но вдруг поймет, что невозможно жить Без солнца телу и душе без песни. ...А что теперь? 1921 Сказка о черном кольце 1 Мне от бабушки-татарки Были редкостью подарки; И зачем я крещена, Горько гневалась она. А пред смертью подобрела И впервые пожалела И вздохнула: "Ах, года! Вот и внучка молода". И, простивши нрав мой вздорный, Завещала перстень черный. Так сказала: "Он по ней, С ним ей будет веселей". 2 Я друзьям моим сказала: "Горя много, счастья мало", - И ушла, закрыв лицо; Потеряла я кольцо. И друзья мои сказали: "Мы кольцо везде искали, Возле моря на песке И меж сосен на лужке". И догнав меня в аллее, Тот, кто был других смелее, Уговаривал меня Подождать до склона дня. Я совету удивилась И на друга рассердилась, Что глаза его нежны: "И на что вы мне нужны? Только можете смеяться, Друг пред другом похваляться Да цветы сюда носить". Всем велела уходить. 3 И, придя в свою светлицу, Застонала хищной птицей, Повалилась на кровать Сотый раз припоминать: Как за ужином сидела, В очи темные глядела, Как не ела, не пила У дубового стола, Как под скатертью узорной Протянула перстень черный, Как взглянула в мое лицо, Встал и вышел на крыльцо. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Не придут ко мне с находкой! Далеко над быстрой лодкой Заалели небеса, Забелели паруса. 1917-1936 Скорость Бедствие это не знает предела... Ты, не имея ни духа, ни тела, Коршуном злобным на мир налетела, Все исказила и всем овладела И ничего не взяла. 8 августа 1959, утро Комарово * * * Скука, скую . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . О каким Оксфордским воскресеньем Мне в то утро показался мир. 1958-1959 * * * Скучно мне оберегать От себя людей, Скучно кликать благодать На чужих друзей. * * * Слаб голос мой, но воля не слабеет, Мне даже легче стало без любви. Высоко небо, горный ветер веет, И непорочны помыслы мои. Ушла к другим бессонница-сиделка, Я не томлюсь над серою золой, И башенных часов кривая стрелка Смертельной мне не кажется стрелой. Как прошлое над сердцем власть теряет! Освобожденье близко. Все прощу, Следя, как луч взбегает и сбегает По влажному весеннему плющу. 1912 Слава миру! Что начал Стокгольм - продолжала Варшава, И миру звучит неумолчная слава, Воздвигнуто зданье прочней пирамид. И с каждой минутой все ярче горит Тот светоч, зажженный народною волей, Чтоб не было больше ни страха, ни боли. Да здравствуют честные люди труда, Да славится мир! Пусть везде и всегда. Он узами дружбы скрепляет народы И сеет прекрасные зерна свободы. 1950 * * * Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли, Где томится пречистое тело Оскверненной врагами земли. К нам оттуда родные березы Тянут ветки, и ждут, и зовут, И могучие деды-морозы С нами сомкнутым строем идут. Январь 1942 * * * Сладок запах синих виноградин... Дразнит опьяняющая даль. Голос твой и глух и безотраден. Никого мне, никого не жаль. Между ягод сети-паутинки, Гибких лоз стволы еще тонки, Облака плывут, как льдинки, льдинки В ярких водах голубой реки. Солнце в небе. Солнце ярко светит. Уходи к волне про боль шептать. О, она, наверное, ответит, А быть может, будет целовать. 1910, Киев * * * Словно ангел, возмутивший воду, Ты взглянул тогда в мое лицо, Возвратил и силу и свободу, А на память чуда взял кольцо. Мой румянец жаркий и недужный Стерла богомольная печаль. Памятным мне будет месяц вьюжный, Северный встревоженный февраль. Февраль 1916 Царское село * * * Памяти М.М. Зощенко Словно дальнему голосу внемлю, А вокруг ничего, никого. В эту черную добрую землю Вы положите тело его. Ни гранит, ни плакучая ива Прах легчайший не осенят, Только ветры морские с залива, Чтоб оплакать его, прилетят... 1958 Комарово * * * Словно дочка слепого Эдипа, Муза к смерти провидца вела, А одна сумасшедшая липа В этом траурном мае цвела Прямо против окна, где когда-то Он поведал мне, что перед ним Вьется путь золотой и крылатый, Где он вышнею волей храним. 11 июня 1960 Москва. Боткинская больница * * * Словно тяжким огромным молотом Раздробили слабую грудь. Откупиться бы ярким золотом, - Только раз, только раз вздохнуть! Приподняться бы над подушками, Снова видеть широкий пруд, Снова видеть, как над верхушками Сизых елей тучи плывут. Все приму я: боль и отчаянье, Даже жалости острие. Только пыльный свой плащ раскаянья Не клади на лицо мое! Осень 1911 |
Читателю журнала "Мой берег"
Приглашаем Вас ознакомиться с поэзией и прозой геосимволистов. Геосимволизм - новое направление в современной российской литературе.