Литературный журнал геосимволистов "Мой берег". Библиотека "Символика"

Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать
В Россию можно только верить,

явно недостаточно.

Всякая культура синтетична. Эта же характеристика относится и к русской культуре, которой приходилось взаимодействовать с Западом и Востоком, образуя как бы мост от первой ко второй. Само формирование древнерусского государства и этноса на границе двух географических зон степи и лесостепи, как указывал Л.Н.Гумилев, определило уникальность и политической, и экономической, и культурной истории Древней Руси.

В формировании древнерусского этноса принимали участие как восточнославянские племена (поляне, вятичи, древляне, радимичи, новгородские словены и т.д.), так и угрофинские народы (мурома, меря,, весь), а также тюркские (берендеи, торки, черные клобуки). П.Н.Милюков отмечает, что «население Сквирского уезда Киевской туб. (в верховьях Роси) еще в XVI в. называло себя половцами».

Эти факты позволили некоторым этнографам, например, видному ученому начала XX в. Д.Зеленину, утверждать, что русский народ необходимо делить на две ветви южнорусскую и северорусскую. Как аргумент он приводит разность языковых диалектов, типов жилищ, одежды, некоторых обрядов. В истории это подтверждается наличием двух центров Древней Руси Киева и Новгорода.

Но постепенно язык, быт обеих ветвей сближались. Так, в XVII в. сформировался, кроме южного и северного диалектов, так называемый московский говор, легший в основу русского литературного языка. Он равно близок обоим диалектам.

Сам процесс формирования Древней Руси шел в непрерывном взаимодействии с соседями этому способствовало то, что Русь лежала на пересечении важных торговых путей из «варяг в греки», через Волгу и Каспий в Среднюю Азию и Китай. Время формирования древнерусского государства совпало с периодом становления других европейских объединений, и Русь была одной из самых могущественных из новообразовавшихся держав, что подтверждалось договорами между Византией и Русью. В XXII вв. Русь была связана династическими браками с крупнейшими дворами Европы Византией, Германией, Францией, Англией, не говоря уже о соседях Польше, Венгрии, Норвегии.

Конечно, в ряд европейских государств Русь окончательно встала, приняв христианство, но христианство, главным образом, дополнило и усилило достижения духовной жизни славян, заменив языческую форму их выражения более цивилизованной и культурной. Особое место в этом отношении занимает устное народное творчество, создавшее духовную почву для дальнейшего развития литературы, причем пришедшая с христианством письменная культура' не вытеснила фольклорные обряды, традиции, а органично слилась с ними. Надо сказать, что письменных памятников, из которых можно было бы почерпнуть понимание духовной жизни русичей, осталось мало, а имеющиеся иностранные малоценны, поскольку в них подчеркивается язычество славян и делается вывод об их изначальной дикости. Да и христианские письменные источники не описывали язычество, а бичевали его. Пожалуй, наиболее ценным письменным источником можно считать древнерусские летописи. Содержательная реконструкция языческих верований восточных славян сделана академиком Б.А.Рыбаковым.

Он приходит к выводу, что относительная быстрота и легкость принятия христианства на огромном пространстве Древней Руси объясняются тем, что долгое время язычество и христианство сосуществовали в быту, особенно в сельской местности. Этому способствовало то, что «существенных, принципиальных отличий нового от старого не было: одинаково признавался единый владыка Вселенной; и там, и здесь производились моления богослужения и магические обряды; там и здесь каркасом годичного цикла празднеств были солнечные фазы; там и здесь существовало понятие «души» ее бессмертия, ее существования в загробном мире. Поэтому перемена веры расценивалась внутренне не как смена убеждений, а как перемена формы обрядности и замена имен божеств».

В целом единственным заметным новшеством в религиозном быте русской деревни XXII вв. было прекращение обрядов трупосожжения, которые отмечаются в это время только на русском Севере.

Окончательную победу христианского учения о посмертном воздаянии можно относить только ко времени татарского нашествия, а до этого времени на Руси существовало своеобразное двоеверие, при котором деревня просто продолжала свою прадедовскую религиозную жизнь, числясь крещеной, а город и княжескобоярские круги, приняв многое из церковной сферы и широко пользуясь социальной стороной христианства, не только не забывали своего язычества, с его богатой мифологией, укоренившимися обрядами и жизнерадостными карнаваламиигрищами с их. танцами, музыкой гусляров, пением, но и поднимали свои старые религиозные верования на более высокий уровень, соответствующий расцвету русских земель в XII в.

Немецкий этнограф В. Маннарт, исследуя язычество западноевропейских народов, выделяет два уровня мифологии высший (мифы о богахгероях, космология) и низший (культуры, обряды, гадания, фольклор). Высшая мифология у европейских народов вытеснялась христианством, а низшая осталась, постепенно приспосабливаясь к христианской теологии.

Низший уровень дал огромные богатства устного народного творчества пословицы, поговорки, сказки своеобразные обобщения жизненного опыта, передававшиеся из поколения в поколение. Особенно интересен и своеобразен присутствующий во многих русских сказках образ Иванадурака, своим смехом и спокойнонасмешливым поведением разрушающего классовосословные отношения. Этот образ подрывает бытующее в западноевропейской литературе представление о предрасположенности русских к покорности. Ивандурак свободен во всех своих проявлениях, и одерживает верх над противниками только благодаря веселому и острому языку.

Главное, что дало Руси христианство это письменная, книжная культура. Первые книги, появившиеся на Руси церковные тексту. Священного писания, использовавшиеся во время богослужения. Особой популярностью пользовалась Псалтырь. По ней чаще всего учились грамоте. Первая же Библия в русском переводе появилась к концу XV в.

Некоторое время на Руси сосуществуют два литературных языка (так называемая диглоссия) церковнокнижный (церковнославянский на основе староболгарского) и светскогосударственный (на основе бытового). Так, на бытовом языке писались договоры киевских князей с соседями, летописи, первый Свод законов «Русская Правда». Подобного противоположения не было у других славянских народов. Греческий Язык в церкви не вытеснил славянский, хотя в XXI вв. в соборах одновременно пели два клироса на греческом и церковнославянском языках, подчеркивая их равноправие. Постепенно греческий язык вышел из церковного употребления.

О взаимодействии русского и греческого языков замечательно сказал А.С.Пушкин: «Как материал словесности язык славянорусский имеет неоспоримое превосходство пред всеми европейскими... В XI в. древний греческий язык вдруг открыл ему свой лексикон, сокровищницу гармонии, даровал ему законы обдуманной своей грамматики, свои прекрасные обороты, величественное течение речи; словом, усыновил его, избавя, таким образом, от медленных усовершенствований времени. Сам по себе уже звучный и выразительный, отселе заимеет он гибкость и правильность... Такова стихия, данная нам для сообщения наших мыслей».

От Византии Русь получила в готовом виде основные идеи и принципы феодального мировоззрения, переводную литературу, являющуюся наследницей античной культуры. Правда, в Византийской литературе постоянно присутствует противоречие византийское миропонимание многое взяло от античности при формально внешнем отказе от античного наследия.

Поразительно, что с самого начала своего существования русская книжность впитывала в себя не столько литературу развлекательную, не только религиознобогословские труды, но и работы по философии. Особенно широко были на Руси знакомы с сочинениями Иоанна Дамаскина, делающего обширные ссылки не только на Аристотеля, Платона, Гераклита, Парменида, но и на Демокрита и Диогена. Большинство из трудов дошедшей до нас русской письменности домонгольского периода религиозные сочинения, но, как отмечает Д.СЛихачев, в этом нет ничего удивительного: «Мы представляем древнерусскую литературу значительно более церковной, чем она была на самом деле» .

И действительно, книги в основном переписывались в монастырях и большинство из них были церковными, а частые пожары, нашествия врагов не способствовали сохранности рукописей. Так, «Поучение Владимира Мономаха» и «Слово о полку Игореве» дошли до нас в единственных экземплярах.

Большое влияние на формирование русской культуры оказало взаимодействие с древнеболгарской культурой. Особая способность к восприятию иных культур воспитывалась в болгарском народе потому, что Болгария издавна была территорией великих культур и соседствовала с самыми просвещенными народами тогдашней Европы. Уже в силу своего географического положения она не могла иметь резко обозначенных и непреодолимых культурных и политических границ.

Регулярная письменность и литература появились в Болгарии на столетие раньше, чем на Руси, и в сходных условиях: болгары также не знали рабовладения, также приняли христианство от византийцев. Русь получила византийский опыт не только в его непосредственном виде, но и в «адаптированном» Болгарией.

Произнесенная в Болгарии проповедь Кирилла и Meфодия изначально не была узконациональной, но общеславянской. Широкий взгляд на судьбы славянства и человечества вообще характерен для первых южнославянских писателей. Древнеболгарская литература быстро стала зрелой, философски глубокой и сложной. Она служила посредницей в знакомстве всех славянских народов с литературой Византии. В Болгарии переводились труды не только с греческого, но и с сирийского, арамейского, латыни.

Существенную роль играла близость славянских языков, отсутствие языкового барьера, когда рукописи не только переводились на Руси, но и просто привозились туда из Болгарии. Обширная общая литература и общеславянский язык у народов православного славянства сохранялся до самого XVIII в.

Важно отметить, что из Византии родственные национальные тенденции передались и в древнерусскую литературу. Последняя также способна была осознавать интересы человечества и всего христианства, восприняла этот же болгарский и византийский дух. Взгляд на русскую историю как на часть мировой и чувство ответственности за весь мир стали также отличительной чертой древнерусской литературы и отчасти были унаследованы ею от просветителей Кирилла и Мефодия. Это им принадлежит мысль о единстве человечества и ответственности каждой страны, каждого народа за общечеловеческий порядок и просвещение отсталых этносов.

В русской литературе ее «общеевропейскость» и общечеловечность в силу ряда благоприятных причин дожили до нового времени. Именно эта черта русской культуры определила успех петровских реформ и резкий поворот в XVIII в. всей русской культуры к Западной Европе.

С развитием национальных начал в жизни всех славянских культур к XVII в. южнославянские и грекославянские связи русской литературы несколько ослабевают и возникают более интенсивные связи с литературами западнославянскими, но тип этих связей уже иной. Они идут нестолько по линии церковных отношений, сколько по линии светской литературы, предназначавшейся для индивидуального чтения. Самый незначительный след в русской культуре, несмотря на ее открытый характер, оставили контакты со скандинавами. Весьма примечательно, что до сих пор норманисты не могут ответить на те вопросы, которые когдато поставил перед ними М.В.Ломоносов. Каким образом так мало скандинавских слов осталось в русском языке? Это остается непонятным, если варягам приписывать ту великую роль в создании древнерусского государства и формировании русского народа, о которой говорят норманисты. В этом случае «должен бы русский язык иметь в себе великое множество слов Скандинавских».

Новейшие изыскания полностью подтверждали правоту М.В.Ломоносова. Достаточно сказать, что во всей Древней Руси не было ни одного города, который восходил бы к временам первых русских князей и носил бы скандинавское название. Даже название Ладоги не может быть без натяжек выведено из скандинавских корней. Ни в одной области лингвистических изысканий не было проведено столь глубокого изучения древнерусского словаря, как в области славяноскаццинавских связей, и оказалось сравнительно немного слов с их, вероятно, скандинавским происхождением, тогда как в русском словаре пестрят слова греческого и восточного происхождения.

В начальный период формирования русской культуры заметное влияние на нее оказали связи с Востоком. С самых древнейших времен русской истории не были на Руси редкостью арабские купцы, география кладов арабских монет на Руси необычайно широка. Правду, прямая связь с арабскими и персидскими торговыми центрами несколько ослабла с началом господства в степях Восточного Причерноморья печенегов, а затем половцев. С половцами русские князья то воевали, то мирились, очень часто они женились на дочерях половецких ханов, но не зафиксирован ни один факт выдачи их дочерей за половцев. Сложный и противоречивый период взаимоотношений с Востоком начинается с монголотатарского нашествия.

Позднее, несмотря на «сожительство» с татаромонголами, культурной общности с ними не создалось. Важно отметить, что следы влияния восточного эпоса, имевшиеся в русских летописях в XII начале XIII в., совершенно исчезают после татаромонгольского нашествия. В период зависимости русских княжеств от Золотой Орды восточное влияние не обнаруживается ни в письменности, ни в искусстве. Насилие не создает ни культуры, ни культурных взаимодействий. Этот исторический урок навсегда остался в памяти русского народа, остро воспринимающего несчастье других.